Question

Написать сочинение по рассказу. Что чувствуют герои? Перелётные птицы

Лавка Томека стояла на краю деревни. Это был ничем не примечательный домик, и на его
вывеске синей краской было выведено: «БАКАЛЕЯ». Дверь открывалась, — динь-динь! —
радостно звенел колокольчик, и улыбающийся Томек появлялся перед вами в сером
фартуке бакалейщика. Это был мальчик с мечтательными глазами, достаточно рослый для
своих лет и худощавый. Проводить опись товаров в лавке Томека — дело совершенно
бесполезное. Они не влезли бы ни в одну амбарную книгу. Томек продавал все. У него вы
смогли бы найти любую важную и нужную вещь, например, мухобойку, а еще, конечно,
такие незаменимые в хозяйстве предметы, как резиновые грелки и охотничьи ножи.
Все шло своим чередом, и так проплывали бы годы и столетия и ничего особенного бы не
происходило.
Но в один прекрасный день Томек обнаружил, что у него появилась мысль, которая,
вместо того чтобы расти из головы, растет внутрь: Томек понял, что ему скучно. Хуже того —
очень скучно. Ему хотелось уехать и повидать мир.
Из маленького окна в пристройке он смотрел на широкую равнину: весенняя рожь
колыхалась, словно морские волны. И только дверной колокольчик в лавке — динь-динь! —
мог оторвать его от мечтаний. Иногда на рассвете он бродил по дорогам, терявшимся в
нежно-синих полях льна, и при мысли о возвращении домой у него сжималось сердце.
Осенью, когда перелетные птицы в величественном молчании пересекали небо, Томек с
новой силой чувствовал желание уехать. Слезы застилали ему глаза, когда он наблюдал, как
дикие гуси исчезали за горизонтом, мерно взмахивая крыльями.
…Это случилось в конце лета, вечером. Дверь лавки оставалась открытой, чтобы в дом
проникала ночная прохлада. Томек подсчитывал что-то в своей особой тетради при свете
керосиновой лампы и задумчиво грыз кончик карандаша, как вдруг звонкий голосок чуть не
заставил его подпрыгнуть от неожиданности:
— Вы продаете карамельки?
Он поднял голову и увидел самое красивое создание, какое только можно себе
представить. Это была девочка лет двенадцати, очень загорелая, в сандалиях и в
поношенном платьице. На поясе у нее висела медная фляжка. Она вошла в открытую дверь
бесшумно, словно видение, и теперь пристально смотрела на Томека темными и грустными
глазами.
— Вы продаете карамельки?
— Да, я продаю карамельки.
Он положил карамельки в баночку и протянул ей. Она сразу же спрятала баночку в карман
платья. Видно было, что ей не хочется уходить. Она стояла и внимательно смотрела на ряды
шкафчиков, занимавших всю стену.
— Что у вас там, в шкафчиках?
— Все, — ответил Томек. — Все самое необходимое.
— И шляпные резинки?
— Разумеется.
Томек взобрался на лестницу и открыл верхний шкаф:
— Вот они.
— А игральные карты?
— Вот.
Она , а затем робкая улыбка тронула ее губы. Все это ее явно забавляло.
— А картинки с кенгуру?
Томек подумал немного, потом устремился к шкафу слева:

— Вот!
На этот раз темные глаза малышки засветились. Было так приятно видеть ее счастливой,
что у Томека заколотилось сердце.
— А песок из пустыни? И чтобы не остывший!
Томек снова взобрался на лестницу и достал из шкафа маленькую склянку с оранжевым
песком. Он спустился, высыпал песок на свою особую тетрадь, чтобы девочка могла его
потрогать. Она погладила его тыльной стороной ладони, потом провела по нему
подушечками своих проворных пальцев:
— Совсем еще теплый…
Они .
— Так у вас в лавке есть все? Действительно все? — спросила девочка, подняв на него глаза.
Томек смутился.
— Ну да… все необходимое… — ответил он как можно скромнее.
— Тогда, может быть, — проговорила малышка хрупким и дрожащим, но в то же время, как
показалось Томеку, полным надежды голосом, — у вас найдется вода из реки Кьяр?
Томек не имел никакого представления об этой воде, и реки такой он тоже не знал.
— Она нужна мне… — сказала девочка.
Она постучала по фляжке, висевшей на ремне, и добавила:
— Я ее найду и налью сюда…
Томек очень хотел, чтобы она сказала ему еще что-нибудь, но она уже разворачивала
платок, в котором лежало несколько монет.
— Сколько я вам должна за карамельки?
— Одно су Томек.
Девочка положила монету на прилавок, еще раз окинула взглядом три сотни шкафчиков и
в последний раз улыбнулась Томеку.
— До свидания.
Она вышла из лавки.
— До свидания… — пробормотал Томек. Пламя керосиновой лампы становилось все слабее.
Он снова сел в кресло за прилавком. На раскрытой тетради лежала монетка незнакомки и
несколько оранжевых песчинок.

Из повести Жана-Клода Мурлева «Река, текущая вспять»