да
Объяснение:
Консуме́нты (от лат. consume — употреблять) — гетеротрофы, организмы, потребляющие готовые органические вещества, создаваемые автотрофами (продуцентами). В отличие от редуцентов, консументы не разлагать органические вещества до неорганических[1].
Волк является консументом одновременно 2-го, 3-го и 4-го порядка
К консументам относят животных, некоторые микроорганизмы, а также паразитические и насекомоядные растения. Классифицируют консументов первого, второго и других порядков. Так как на каждом этапе передачи вещества и энергии в трофической цепи теряется до 90 %, экологические пирамиды редко состоят из более чем четырёх порядков консументов.
Консументы первого порядка (первичные консументы) — растительноядные гетеротрофы (травоядные животные, паразитические растения), питаются непосредственно продуцентами биомассы[2].
Консументы второго порядка — хищные гетеротрофы (хищники), питаются консументами первого порядка[2].
Отдельно взятый организм может являться в разных трофических цепях консументом разных порядков, например, сова, поедающая мышь, является одновременно консументом второго и третьего порядков, а мышь — первого и второго, так как мышь питается и растениями, и растительноядными насекомыми.
Любой консумент является гетеротрофом, так как не синтезировать органические вещества из неорганических. Термин «консумент (первого, второго и так далее) порядка» позволяет более точно указать место организма в цепи питания. Редуценты (например, грибы, бактерии гниения) также являются гетеротрофами, от консументов их отличает полностью разлагать органические вещества (белки, углеводы, липиды и другие) до неорганических (углекислый газ, аммиак, мочевина, сероводород), завершая круговорот веществ в природе, создавая субстрат для деятельности продуцентов (автотрофов).
Ход размышлений известного пушкиниста С. Бонди более чем странен, потому что весь роман насыщен как раз конкретными идеями, которые А. С. Пушкин проговаривает открытым текстом. Выводы известного пушкиниста справедливые, остаётся посожалеть, что ему пришлось внимательно всматриваться в текст романа, чтобы узреть очевидное. Например:
Но если б не страдали нравы,
Я балы б до сих пор любил. (1 глава, XXX стих)
Условий света свергнув бремя... (1 глава, ХЬУ стих)
Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей...
<...>
Того змия воспоминаний,
Того раскаянье грызёт. (1 глава, ХЬУ1 стих)
От хладного разврата света
Ещё увянуть не успев... (2 глава, VII стих)
Их разговор благоразумный
О сенокосе, о вине,
О псарне, о своей родне,
Конечно, не блистал ни чувством,
Ни поэтическим огнём,
Ни остротою, ни умом,
Ни общежития искусством;
Но разговор их милых жён
Гораздо меньше был умён. (2 глава, XI стих)
А нынче все умы в тумане,
Мораль на нас наводит сон,
Порок любезен — и в романе,
И там уж торжествует он. (3 глава, XI стих)
Враги его, друзья его
(Что, может быть, одно и то же)
Его честили так и сяк.
Врагов имеет в мире всяк,
Но от друзей нас, боже! (4 глава, XVIII стих)
И так далее по тексту.
Размышления пушкиниста В. Непомнящего ярко иллюстрируют мысль о том, какие ляпы получаются, когда человек заранее знает, какой результат он должен получить, в результате чего подгоняет всё исследование под заданную формулу. Нигде в «Евгении Онегине» мы не находим упоминаний о религии. Естественно, все герои романа — люди верующие, по крайней мере, формально выполняющие церковные обряды. Но абсолютно непонятно, на каком основании пушкинист В. Непомнящий приписывает Пушкину постановку именно религиозной проблемы как основной проблемы романа.Сравнивая взгляды на Евгения Онегина двух знаменитый критиков — Белинского и Писарева, надо сразу отметить следующее: то, что говорит Писарев, — правда, но очень узкая и злобная. Этот критик далёк от спокойного рассмотрения персонажа, он пышет к нему недоверием и неприязнью. Естественно, в такой ситуации шансов оправдаться у Онегина немного.
Критика Белинского намного более интеллектуальна и проницательна. Виссарион Григорьевич тонко подмечает психологические особенности рассматриваемого характера и его взаимоотношений с окружающим миром. Его подход к Онегину можно назвать диалектическим, то есть учитывающим всю совокупность факторов в их взаимной связи и последовательности.