Самостоятельность для каждого возраста своя, например для 5-ти классника быть самостоятельным это уметь самому разогреть себе обед, прибраться в своей комнате, самостоятельно делать домашние задания, постирать свои вещи ну и еще много чего. А вот для ребят постарше ну например 25-лет это уже жить отдельно от родителей, выполнять все домашние заботы самостоятельно, готовить себе есть, ну и конечно самому зарабатывать на жизнь, а не у родителей постоянно брать.
Тема этого стихотворения Тютчева, как и стихотворений Пушкина и Лермонтова с таким же названием, — поэтическое вдохновение. Однако они трактовали вдохновение как пришедшее свыше («лишь божественный глагол до слуха чуткого коснется», «порыв чудесный»). Поэт «к ногам народного кумира не клонит гордой головы». Поэт Тютчева также может быть «в толпе людей затерян», «порой доступен их страстям». Как и любой смертный, он может склонить голову перед земными кумирами или быть перед ними гордо-боязливым. В отличие от пушкинского и лермонтовского поэтов вдохновение порой приходит именно от живого слова земных кумиров («живым сочувствием привета с недостижимой высоты»), земных женщин. Земная красота — источник вдохновения. Состояние души этого поэта — ощущение пламени сердца, восторг, умиление и способность боготворить. Стихотворение написано в контексте романтической эстетики.
В письмах перед женщиной проходит история жизни и любви, но «любви и радости убитой». Отсюда эмоциональное воздействие, осуществляемое через зримую картину общения ее с дорогими письмами, очень сильное. Мы приобщаемся и к отрадным чувствам героини, и к ее глубокой грусти, постигаем ее печаль, тоску. Усиление этого чувства осуществляется и с постижением настроений лирического героя, настолько преисполненного к ней трепетного сочувствия, страшной грусти и готового «пасть... на колени». В сравнении писем с золой символизируется прощание с любовью и надеждами (вспомним «Сожженное письмо» Пушкина; только здесь сожжение происходит мысленно). Однако еще более яркое сравнение находит Тютчев для показа, как в возвращении к старым письмам нахлынули одновременно и радостные («О сколько жизни было тут, невозвратимо пережитой») и горестные чувства. Это строки:
Брала знакомые листы И чудно так на них глядела, Как души смотрят с высоты На ими брошенное тело.
