Семья Королевых очень дружная, многодетная — три девочки и мальчик Володя. Родители во всем солидарны, понимают друг друга с полуслова, обиды друг на друга у них быстро проходят, царит любовь и восхищение.
«Отец и девочки сели за стол и занялись работой, которая была прервана приездом мальчиков. Они делали из разноцветной бумаги цветы и бахрому для елки. Это была увлекательная и шумная работа. Каждый вновь сделанный цветок девочки встречали восторженными криками, даже криками ужаса, точно этот цветок падал с неба; папаша тоже восхищался и изредка бросал ножницы на пол, сердясь на них за то, что они тупы. Мамаша вбегала в детскую с очень озабоченным лицом и спрашивала:
— Кто взял мои ножницы? Опять ты, Иван Николаевич, взял мои ножницы?
— Господи Боже мой, даже ножниц не дают! — отвечал плачущим голосом Иван Николаевич и, откинувшись на спинку стула, принимал позу оскорбленного человека, но через минуту опять восхищался».
Семья Королевых очень дружная, многодетная — три девочки и мальчик Володя. Родители во всем солидарны, понимают друг друга с полуслова, обиды друг на друга у них быстро проходят, царит любовь и восхищение.
«Отец и девочки сели за стол и занялись работой, которая была прервана приездом мальчиков. Они делали из разноцветной бумаги цветы и бахрому для елки. Это была увлекательная и шумная работа. Каждый вновь сделанный цветок девочки встречали восторженными криками, даже криками ужаса, точно этот цветок падал с неба; папаша тоже восхищался и изредка бросал ножницы на пол, сердясь на них за то, что они тупы. Мамаша вбегала в детскую с очень озабоченным лицом и спрашивала:
— Кто взял мои ножницы? Опять ты, Иван Николаевич, взял мои ножницы?
— Господи Боже мой, даже ножниц не дают! — отвечал плачущим голосом Иван Николаевич и, откинувшись на спинку стула, принимал позу оскорбленного человека, но через минуту опять восхищался».
