А к началу 1930-х, не в последнюю очередь из-за близости к Троцкому, Фрейд превратился в «преступника №1» для советских психологов, трудившихся на государство. В значительной степени такому повороту личная неприязнь к психоанализу – или, скорее, к фигуре Троцкого – новоиспеченного властелина Иосифа Сталина. Отныне теории Фрейда понимались в СССР исключительно как «грязные слова, ассоциирующиеся с сексуальной развращенностью». Для официальной идеологии фрейдизм был неприемлем еще по одной вину: психоанализ рассматривал индивида изолированно, не учитывая его связи с обществом.
«Уже в 1930 году всякая активность советского психоаналитического движения была застопорена, и с этого момента упоминать фрейдистскую теорию разрешалось лишь в плане осуждения.
Как и очень многие другие перспективные цивилизованные тенденции, вызванные самой революцией, психоанализ был вырван с корнем и уничтожен сталинским террором»,С приходом к власти в Германии нацистов работы Фрейда были запрещены, а психоаналитическая ассоциация — распущена. Как и многие иные персоны еврейского происхождения, начиная с Альберта Эйнштейна, Фрейд подвергся дискриминации по этническому признаку. Наиболее тяжелый этап в его жизни настал после проведенного нацистами аншлюса Австрии.
После ареста дочери Анны и допроса в гестапо престарелый Фрейд с трудом смог перебраться в Англию, желая власти Третьего рейха требовали с него в качестве «откупа» значительную сумму, которой психоаналитик не располагал. В изгнании Фрейд мучался от болезни: не в силах терпеть мучения, он уговорил своего доктора Макса Шура ему умереть».
После смерти Фрейда 23 сентября 1939 года горячие препирательства вокруг психоанализа и самого ученого не прекратились — напротив, они разгорелись с новой силой. Противоречивость в оценках вклада Фрейда в науку наблюдается и по сей день.
Объяснение:
Думаю религии
Объяснение:
Как много существует видов веры? Сначала уточним, что понимается под верой. По Канту, существуют три вида веры. Прагматическая вера человека в свою правоту в том или ином единичном случае; цена такой вере — «один дукат»[361]. Вера в общие положения — доктринальная. Например, вера в то, что на всех планетах Солнечной системы нет жизни. Эта вера содержит в себе все же что-то нетвердое. Она может быть доступна опровержению. Наконец, есть моральная вера, где вопрос об истинности суждений не встает вовсе. «Эту веру ничто не может поколебать, так как были бы ниспровергнуты сами мои нравственные принципы, от которых я не могу отказаться, не став в собственных глазах достойным презрения»[362]. Верить в Бога, по Канту, означает не размышлять о его бытии, а просто быть добрым. Учитывая, что Кант отождествлял мораль с религией («нравственный закон внутри нас»), мы должны понимать расширительно третий вид веры — как религиозную веру вообще. Только она из всех видов веры имеет ценность для теории познания. (Не стоит и говорить, что вера «на один дукат», как и доктринальная уверенность ученого филистера, ценности и для самого знания, и для теории знания не представляют. Они не выдерживают диалектики и обречены на разрушение.) Вдумаемся в мысль Канта. Истинность религиозного знания основана не на внешнем критерии. Она имеет онтологическое основание в самом существовании человека. Хотя Кант формулирует это в психологических понятиях («не могу отказаться, не став в собственных глазах достойным презрения»), эта мысль глубже и нуждается в очистке от психологизма[363]. Религиозная вера — это внутренне присущая человеку связь с сущей Истиной (от лат. religare связывать), которая конституирует собственное Я; при разрушении этой связи с абсолютным бытием Я гибнет («Я гибну», как сказал бы С.Л. Франк)[364]. Можно сопоставить, в частности, с таким заявлением Н.О. Лосского: «Условия возможности вещей (в себе)… суть вместе с тем и условия знания»[365]. Франк формулирует это так:
«Сама возможность „объективной действительности“, как чего-то сущего, независимо от меня (то есть от моего познавательного взора) конституируется ее сопринадлежностью к той всеобъемлющей первичной реальности, которая пронизывает и мое собственное бытие и составляет его существо. Мы объединены с этой объективной действительностью как бы через подземный слой этой первичной реальности. И только через посредство этой исконной бытийственной связи становится возможным наше производное познавательное отношение к внешней нам объективной действительности