Природа крайне редко предстает у Тютчева просто как пейзаж, как фон. Она, во-первых, всегда является активным «действующим лицом», она всегда одушевлена и, во-вторых, воспринимается и изображается как некая система более или менее понятных человеку знаков или символов космической жизни (в этой связи лирику Тютчева часто называют «натурфилософской»). Возникает целая система символов, выполняющих своего рода посредническую функцию, связующих мир человеческой души с мирами природы и космоса (ключ, фонтан, ветер, радуга, море, гроза - см., например, «О чем ты воешь, ветр ночной?..», «Фонтан», «Весенняя гроза», «Певучесть есть в морских волнах...», «Как неожиданно и ярко...»).
Тютчева-пейзажиста привлекают переходные состояния природы: например, от дня к ночи («Тени сизые смесились...») или от одного времени года к другому («Весенние воды»). Не статика, а динамика, не покой, а движение, не подбор одноплановых деталей, а стремление к разнообразию, подчас и к парадоксальным сочетаниям характерны для тютчевских пейзажей (например, в стихотворении «Весенние воды»: еще «белеет снег», но уже появились «весны гонцы»). Показательно в этом отношении, что природа у Тютчева живет одновременно по законам «линейного», «циклического», «кругового» времени. Так, в стихотворении «Весенние воды» тема линейного времени, заявленная в первых двух строфах (переход от зимы к весне), дополняется в заключительной, третьей, темой циклического времени майских дней / Румяный, светлый хоровод»). Любопытно отметить в этой связи, что для Тютчева очень характерны обращения к земле и небу, к явлениям природы, к стихиям (например: «О чем ты воешь, ветр ночной?..»)
Автор использует прежде всего олицетворение. Вещи живут своей, самостоятельной, независящей от человека жизнью: «часы шагают, хворают, кашляют», «печка мыслит», «запечатанное письмо подмигивает и рисуется», «раздвинутые ножницы кричат», «кресло сидит», «книги дышат, ораторствуют, перекликаются на полках». Вещам присущи человеческие качества, они наделены чувством юмора: «шляпа передразнивает своего владельца», «лицо у нее свое, забулдыжно-актерское»; чайник-«добродушный комик», «у висящего пальто всегда жалкая душонка и легкая нетрезвость», у некоторых вещей «страсть к путешествиям». Мало того, вещи имеют даже социальный статус и политические убеждения: «демократический стакан, реакционная стеариновая свечка, интеллигент-термометр, неудачник из мещан — носовой платок, вечно юная и суетливая сплетница - почтовая марка».
Качества, присущие предметам, возникают по сходству звуков, очертаний, содержания. Например, «раздвинутые ножницы кричат» потому, что напоминают раскрытый в крике рот; «часы шагают» -реализация метафоры «часы идут»; «кресло сидит», потому что очертаниями напоминает сидящего человека и т. д.
Весь рассказ пронизан чувством юмора, наполнен безудержной фантазией автора
