(16)Люся и сама потихоньку рисовала, но мы видели только её заголовки в школьном юмористическом журнале, который, по предложению Оли, носил название «Детский лепет».
Белогорская крепость представляла собой затерянную в степи деревушку, обнесённую прогнившим во многих местах тыном. Население в большинстве своём составляли солдаты инвалидной (инвалид— то есть вышедший из военного возраста, но оставшийся в рядах армии) команды, составлявшие гарнизон из ста тридцати человек, и казаки. Порядки в крепости были самые что ни есть домашние — всем заправляла Василиса Егоровна, жена капитана. В значительной мере это происходило из-за того, что и солдаты, и их командиры, кроме Швабрина, сами были крестьянами, жили на натуральном хозяйстве, а военной угрозы как таковой никогда не было. Мирная немудрёная жизнь диктовала свои правила существования. Мелкие волнения немногочисленных шаек башкир и киргизов были сравнительно неопасны, да и их не было уже много лет. Большинство солдат уже состарилось на службе в Белогор-ской, их командир с супругой жили там уже двадцать лет.
Иван Кузьмич был старый служака, глуповатый, но честный и добрый. Он вышел в офицеры из солдатских детей и в глубине души продолжал оставаться солдатом. Его дворянство (а офицером мог быть только дворянин) было лишено даже того минимального аристократизма, которым обладали родители Гринёва. Он иногда вспоминал про службу и пытался «учить» солдат, пытаясь объяснить им, где находится правая, а где левая нога, но жена его беспрестанно одёргивала и с точки зрения житейской была, как правило, совершенно права.
Василиса Егоровна была женщина неглупая, говорливая и любопытная, как и всякая бойкая деревенская женщина, вынужденная управляться с большим хозяйством, а своим хозяйством она считала всю крепость. Она обожала новости и всё, что вносило разнообразие в скучную жизнь, старалась держать всё в своих руках, что у неё с успехом получалось, так как она была женой коменданта. Конечно, кругозор у неё был минимален, и то, что отец Гринёва владел тремястами крепостными, произвело на неё глубокое впечатление, в то время как это было очень небольшое число крепостных душ во времена Екатерины.
Марья Ивановна, их дочь, была тихая молчальница, легко смущающаяся, но очень искренняя и душевная. Она была девушкой на выданье, но в такой глуши познакомиться с интересным человеком было совсем непросто. Маша обладала большой сердечной чуткостью и интуитивно могла почувствовать качества человека, поэтому она сторонилась Швабрина.
Алексей Иванович Швабрин поначалу производил впечатление остроумного и раскованного человека, знающего цену местным тайнам и добродушно над ними подтрунивавшим. После окажется, что впечатление это обманчиво, а Швабрин таит в душе глубокую уязвлённость.
Солдатская песня, вынесенная в эпиграф, с одной стороны, настраивает читателя на определённый бравый лад и сообщает, о чём должна идти речь в главе, с другой стороны, — является своеобразным юмором автора. В самом деле, деревянный забор вокруг деревни трудно назвать «фортецией». в песне поётся про пушку, и кажется, что как раз про пушку из повести, потому что она гам одна и была. Цитата из фонвизинского «Недоросля» ориентирует как раз на такое восприятие. Именно «старинными людьми» оказываются оторванные от мира обитатели Белогорской крепости.
Петрусь достаточно свободно передвигается по дому и усадьбе. Посторонние люди далеко не сразу определяли, что он слепой - настолько уверенны его движения. Мальчик любит гулять над рекой. Однажды во время прогулки он знакомится с девочкой Эвелиной, примерно одних лет с ним, Эвелина - поздняя дочь очень спокойных и любящих родителей — панов Яскульских. Эвелина — необыкновенно разумная и рассудительная девочка. Внешне совсем ребенок, она способна на понимание, жертвенность и сострадание, свойственное взрослой женщине. «Есть натуры, заранее предназначенные для тихого подвига любви, соединенной с печалью и заботой, — натуры, для которых эти заботы о чужом горе составляют как бы атмосферу, органическую потребность. Природа заранее наделила их спокойствием, без которого немыслим будничный подвиг жизни... Они глухи на страстные призывы грешной жизни и идут по грустному пути долга так же спокойно, как и по пути самого яркого личного счастья». На протяжении долгих лет мир Петруся состоит из круга родных и Эвелины, Девочка даже начинает вместе с Петрусем учиться у Максима, Совместные занятия, общие цели еще больше сближают детей,
Взрослые стараются не усиливать страдании слепого, не давать ему понять, чего он лишен, не провоцировать «лишних» вопросов. Однако Анна чувствует сердцем, что ее мальчик все равно грустит о том, чего нет и никогда не было в его жизни — о свете. Временами Петрусь признается ей, что видел сон — но не может вспомнить лиц. Понимает это и Максим. С целью открыть племяннику дверь в окружающий мир, он приглашает в имение старого товарища Ставрученко с двумя молодыми сыновьями, В ходе беседы, молодые люди живо интересуются Эвелиной, а про Петра забывают. Он незаметно выходит из комнаты, твердя про себя, что Эвелине он не нужен, что она даже не заметила его отсутствия, что он — калека, и не вправе лишать девушку «большой» жизни. Однако семнадцатилетняя Эвелина вежливо и сдержанно (так, что даже молодые люди удивляются и считают ее ответ достойным женщины гораздо более старшего возраста) объясняет гостям, что «у всякого человека своя дорога в жизни, а в серьезных делах нужно и рассуждать серьезно». Она выходит в сад вслед за Петром и, на его утверждения о собственной ненужности, как о свершившемся факте разговаривает с ним об их будущем браке и полной нежности совместной жизни. Петр ошарашен и счастлив. Эвелина спокойно объясняет ему, что не намерена искать себе другой, «большой» жизни, что они много лет любят друг друга, что для каждого из них нет друга, более близкого, а стало быть, нет смыла и искать «добра от добра». Эвелина удивлена тем, что Петр раньше не думал об их свадьбе, что он хотел отказаться от нее ради ее же блага.
(16)Люся и сама потихоньку рисовала, но мы видели только её
заголовки в школьном юмористическом журнале, который, по предложению
Оли, носил название «Детский лепет».