Сарма́ты (др.-греч. Σαρμάται, лат. Sarmatae) — древний народ, состоявший из кочевых ираноязычных[1][2][3][4] племён, с IV века до н. э. по первые века н. э. населявших степную полосу Евразии от Дуная до Аральского моря (территория современных Украины, России и Казахстана).
По мнению исследователей[5] сарматы, под именем «савроматы», впервые упоминаются Геродотом (V век до н. э.), который сообщал: «Если перейти реку Танаис (совр. Дон), то там уже не скифская земля, но область савроматов»[6]. По мнению Н. Лысенко, со времени составления карты мира Марка Випсания Агриппы (I в. до н. э.) этнонимы «савроматы» и «сарматы» употреблялись как синонимы[7].
Античными авторами к сарматам причислялись[8]: аорсы, языги, сираки, аланы, роксоланы, саки[9].
Во - первых, зачем тебе плакать?.. Нет, слёзы это хорошо, это чувствавать себя лучше, но быть плаксой - это как-то не то, что нужно.
Во - вторых, зачем это тебе?.. Ненависть - это просто ужасно и желать её также ужасно. Это, правда. не то, к чему стоит стремиться в жизни. Может быть, ты хочешь больше внимания к себе, но это не тот который тебе нужен.
В - третьих, возможно, стоит отпустить этого человека?.. Как бы не было это грустно, но люди уходят, ты додлжна научиться их отпускать. Научившись отпускать людей, которые ушли от тебя, ты сделаешь лучше себе самой. Ты должна прожить счастливую и долгую жизнь, по крайней мере, в память о ваших хороших, общих воспоминаниях.
Объяснение:
Честно говоря, я очень удивлена этими вопросами. И не до конца понимаю серьёзно ты или нет, но в любой случае, я надеюсь, что с тобой всё в порядке береги себя.
- Так ты не поедешь? - сердито спрашивал Чечевицын. - Говори: не поедешь?
- Господи! - тихо плакал Володя. - Как же я поеду? Мне маму жалко.
- Бледнолицый брат мой, я прошу тебя, поедем! Ты же уверял, что поедешь, сам меня сманил, а как ехать, так вот и струсил.
- Я... я не струсил, а мне... мне маму жалко.
- Ты говори: поедешь или нет?
- Я поеду, только... только погоди. Мне хочется дома пожить.
- В таком случае я сам поеду! - решил Чечевицын. - И без тебя обойдусь. А еще тоже хотел охотиться на тигров, сражаться! Когда так, отдай же мои пистоны!
Володя заплакал так горько, что сестры не выдержали и тоже тихо заплакали. Наступила тишина.
- Так ты не поедешь? - еще раз спросил Чечевицьш.
- По... поеду.
- Так одевайся!
И Чечевицын, чтобы уговорить Володю, хвалил Америку, рычал как тигр, изображал пароход, бранился, обещал отдать Володе всю слоновую кость и все львиные и тигровые шкуры.
И этот худенький смуглый мальчик со щетинистыми волосами и веснушками казался девочкам необыкновенно замечательным. Это был герой, решительный, неустрашимый человек, и рычал он так, что, стоя за дверями, в самом деле можно было подумать, что это тигр или лев.»
Чечевицын настроен очень решительно. Он с таким жаром уговаривает своего друга, что ему тяжело отказать. А Володя, осознавая, что он делает, горько плакал, однако поддался на уговоры друга.