Kitob, maktab, xalq, maorif, shoir, ma’no, ilhom, kasb, qassob, san’at, asbob, bino, imorat, ovqat, g`alla, fil, parranda, hasharot, inson, oila, amma, xola, dimog`, idora kabi so‘zlar arab tilidan kirib kelgan. O‘zbеk tilidagi arabcha so‘zlar ko‘proq ot va sifat turkumiga tеgishli bo‘lib, ularning bеlgilari quyidagilardir: a) ikkita unli yonma-yon kеladi: doim, shoir, muomala, shijoat, shuur, inshoot, murojaat, tabiiy; b) tutuq bеlgisi (') ishtirok etadi: ma'no, qal'a; d) -iy, -viy qo‘shimchalarini olib yasalgan bo‘ladi: asabiy, oilaviy)
По вертикали:
1. На какой реке произошло крещение Руси?
2. Чему учили в «книжных училищах»?
4. Что появилось на Руси с принятием христианства и повлияло на распространение образования?
5. Кем приходился князь Владимир княгине Ольге?
7. Сколько богов согласно христианству создало мир?
По горизонтали:
3. Как звали князя, крестившего Русь?
6. Под влиянием какой страны на Руси распространилось христианство?
7. Княгиня, одна из первых на Руси принявшая христианство.
8. На смену чему на Руси пришло христианство?
9. Где открывались первые библиотеки?
Объяснение:1. Днепр
2. Грамота
3. Владимир
4. Письменность
5. Внук
6. Византия
7. Один, Ольга
8. Язычество
9. Манчестер
Образ Хлестакова в «Ревизоре» — это действительно художественное открытие Н.В. Гоголя. Он учит нас, что к любому событию или явлению надо подходить без предубеждения, без заранее сформированного мнения.
Если наше представление о ситуации или человеке с самого начала строится на наших собственных измышлениях, то ситуация обязательно станет неконтролируемой и непонятной. Если мы будем упорствовать в своих заблуждениях и искать им подтверждения, то эта ситуация или человек станут таинственными, засасывающими в себя нашу энергию, мы станем зависимы от них и послушны им. Любая бессмысленность, абсурд, нелепость могут стать тогда для нас источником фатальной зависимости и привести к тяжёлым последствиям. Ещё хорошо, если предмет или человек не будут иметь собственных целей, производя такое впечатление, но часто этим приёмом пользуются сознательно, заманивая в секты или занимаясь вымогательством.
Хлестаков не пользуется сознательно выгодой своего положения, он и не задумывается, в чём оно состоит, только перед самым отъездом у него возникает смутная догадка, что его приняли «за государственного человека», за кого-то другого, но за кого именно, — он так и не понял. Всё происходящее с Хлестаковым происходит как бы помимо его воли и, тем не менее, к вящей его выгоде.