В конце июня из Финляндии пришла новость, которая может вызвать удивление читателей: западноевропейские любители автотуризма отказались ехать на фестиваль в финский город Пори, потому что он же совсем рядом с Донбассом, а там война.
Для нас, жителей Восточной Европы, это звучит дико: где Пори, который находится на западе Финляндии, а где Донбасс? Самая короткая дорога от Пори до Донецка – через Таллин, Смоленск и Харьков – составляет около 2200 километров. Это почти столько же, сколько от Донецка до Венеции. Но что-то не было слышно сообщений о том, что туристы боятся отдыхать в Северной Италии из-за ее близости к зоне конфликта.
Однако в глазах жителей Западной Европы – Франции, Испании, Португалии, где как раз популярно путешествовать с автофургоном, наша сторона Европы буквально слипается в одно целое. Это вполне естественно: русским, живущим в Москве, кажется, что Чита и Владивосток – это же совсем рядом. Хотя на самом деле между ними почти 3000 километров. К примеру, это расстояние от Петрозаводска в Карелии до Сочи на Кавказе.
Но есть и еще одна причина наших географических иллюзий – это карты. Именно они создают в нашем сознании далеко не всегда адекватное представление об окружающем мире, о нашем месте в нем и о возможностях, которые это самое место предоставляет.
Наследие мореходов
Земля – шар, это установлено совершенно точно. А любая карта – это плоскость. Лист бумаги. Попробуйте обклеить мяч листом бумаги без складок – ничего не получится. Как ни крути, будут складки. Также невозможно без разрывов разложить на столе шкурку от апельсина. Разрывы будут, вопрос только в степени их аккуратности.
То есть идеальная карта земной поверхности – это глобус. Однако на практике эта штука сложная в изготовлении и достаточно неудобная в использовании. Нужна карта. Пока речь идет о небольшом участке земной поверхности, то проблем не возникает. Но как только нам нужно представить значительные пространства, начинают проявляться всякие искажения – площадей, размеров и углов. Что же важнее для практики?
В XVI веке фламандский картограф Герард Кремер (в латинизированном варианте его имя звучит как Герхард Меркатор) остановился на прямоугольной проекции, как бы сняв с земного шара шкурку и разрезав ее на ломтики
рельефе Австралии преобладают равнины. Около 95% поверхности не превышает 600 м над уровнем моря. Современный рельеф Австралии в значительной мере наследует черты древнего рельефа, не испытавшего с докембрийского времени резких тектонических движений. Большая (западная и центральная) часть Австралии принадлежит к области древней Австралийской платформы, которая включает также северное, западное и южное подводное продолжение материка, Арафурское море и южную часть острова Новая Гвинея. Восточную окраину Австралии составляет Восточно-Австралийский складчатый пояс, развивавшийся на протяжении протерозоя и фанерозоя. В рельефе он представлен Большим Водораздельным хребтом (средневысотный, с плоскими вершинами, крутым, сильно расчленённым восточным склоном и полого-ступенчатым западным, переходящим в холмистые предгорья). На юге, в Австралийских Альпах, высшая точка Австралии — гора Косцюшко, 2230 м.
Объяснение:
В конце июня из Финляндии пришла новость, которая может вызвать удивление читателей: западноевропейские любители автотуризма отказались ехать на фестиваль в финский город Пори, потому что он же совсем рядом с Донбассом, а там война.
Для нас, жителей Восточной Европы, это звучит дико: где Пори, который находится на западе Финляндии, а где Донбасс? Самая короткая дорога от Пори до Донецка – через Таллин, Смоленск и Харьков – составляет около 2200 километров. Это почти столько же, сколько от Донецка до Венеции. Но что-то не было слышно сообщений о том, что туристы боятся отдыхать в Северной Италии из-за ее близости к зоне конфликта.
Однако в глазах жителей Западной Европы – Франции, Испании, Португалии, где как раз популярно путешествовать с автофургоном, наша сторона Европы буквально слипается в одно целое. Это вполне естественно: русским, живущим в Москве, кажется, что Чита и Владивосток – это же совсем рядом. Хотя на самом деле между ними почти 3000 километров. К примеру, это расстояние от Петрозаводска в Карелии до Сочи на Кавказе.
Но есть и еще одна причина наших географических иллюзий – это карты. Именно они создают в нашем сознании далеко не всегда адекватное представление об окружающем мире, о нашем месте в нем и о возможностях, которые это самое место предоставляет.
Наследие мореходов
Земля – шар, это установлено совершенно точно. А любая карта – это плоскость. Лист бумаги. Попробуйте обклеить мяч листом бумаги без складок – ничего не получится. Как ни крути, будут складки. Также невозможно без разрывов разложить на столе шкурку от апельсина. Разрывы будут, вопрос только в степени их аккуратности.
То есть идеальная карта земной поверхности – это глобус. Однако на практике эта штука сложная в изготовлении и достаточно неудобная в использовании. Нужна карта. Пока речь идет о небольшом участке земной поверхности, то проблем не возникает. Но как только нам нужно представить значительные пространства, начинают проявляться всякие искажения – площадей, размеров и углов. Что же важнее для практики?
В XVI веке фламандский картограф Герард Кремер (в латинизированном варианте его имя звучит как Герхард Меркатор) остановился на прямоугольной проекции, как бы сняв с земного шара шкурку и разрезав ее на ломтики