Я - Спартак. Многие думают, что я был родом из Фракии, но я предпочитал об этом не говорить. Меня превратили в раба проклятые римляне, а вскоре выкупили на потеху толпе. Меня, как и всех гладиторов, угнетали, заставляли проливать кровь против моей воли. Мне это надоело. Я и горстка гладиаторов захотели сбежать, и не важно куда, главное - подальше от Рима, в Галлию, например. И мы вырвались из города, сняв вооружение со стражи. Позже мы укрылись на склоне Везувия, но ненавистный Рим послал за нами легионеров. Хоть они и превосходили нас количеством в разы, все же они были новобранцами, так как римские ветераны сражались на двух противоположных концах света. При моей хитрости и надежды на свободную жизнь, мы смогли разгромить новобранцев, которые не воспринимали нас всерьез. После этого сражения произошло невероятное. К нам начали присоединяться все те, кто страдал от Рима. Нас стал бояться сенат, мы теперь не просто восстание, мы - армия. Теперь у нас все впереди, ведь с огромным войском и желанием получить заслуженное - свободу, у нас есть все шансы вырваться из-под гнета Рима.
В своих реформах Пётр не мог держаться заранее выработанного плана и точной последовательности, потому что все его преобразования происходили под давлением военных нужд, одна порождала другую, удовлетворяя требованиям данного момента. И каждая из них порождала недовольство, скрытое и открытое сопротивление, заговоры и борьбу, отличавшуюся крайним ожесточением с обеих сторон. Война со шведами приняла затяжной характер, была трудной, убыточной и опасной. Пётр полностью втянулся в военные дела. Он то непосредственно сражался в первых рядах своего войска, то бросался в Архангельск и в Воронеж для того, чтобы организовать оборону северных и южных 21 границ страны от возможных нападений врага. В таких условиях государь не мог думать о систематических преобразованиях. Его главной заботой становилось добыть достаточно людей для успешного продолжения войны. Война требовала регулярных войск: Пётр искал их увеличения и лучшего устройства, - и это обстоятельство подталкивало царя к реформированию военного дела и переустройству дворянского сословия и, в частности, дворянской службы. Война требовала денег - и в процессе их поиска Пётр всё больше осознавал необходимость проведения податной реформы и осуществлении перемен в положении народов страны и крестьянства в целом. Под давлением военных нужд Пётр спешно совершил ряд нововведений, разрушавших старые порядки, но ещё не создавали ничего нового в управлении государством. Господствовал некоторый хаос и чем дальше, тем больше он давал о себе знать.
Когда после Полтавской победы и Прусского похода военные действия стали менее напряжёнными, а настроение Петра более уверенным и спокойным, Пётр принялся приводить в порядок всё, что было сделано им ранее торопливо и по частям. В последнее десятилетие жизни Петра (1716-1725) была достигнута некоторая система и налажен новый строй управления. В результате проведения преобразований тип государства, существовавший до Петра, не был изменён и в этом отношении Пётр не совершил никакого государственного переворота. Все перемены должны были лишь совершенствовать старый строй, придавая ему более культурные европейские формы.
