Добрая или дурная слава ходила о финикийцах – однозначно ответить невозможно.
Добрая слава связана с их богатой культурой – они имели крупнейшую передовую для их времени культуру, славились военным искусством, изобрели буквы и письменность, создали морское судоходство, идею морского боя, сделали управление народами целой наукой, создали царскую власть, победили во множестве сражений. Безусловно, о них была добрая слава.
Но они вели колониальную политику. Правда, и та велась не военным путем, а посредством торговли и империя создавалась посредством торговых путей. В их стремлении к обмену и торговле и рождается дурная слава о них. Кто-то считает их бессовестными торговцами, чьи принципы уходят в сторону при виде выгоды. А кто-то считает их передовым старательным народом.
Объяснение:
Финикийцам, действительно, стоит отдать должное – при отсутствии страны они могли влавствовать над всем миром. Это уникальная не уметь и не иметь возможности властвовать дома и властвовать над остальным миром. Финикийская культура почиталась потому, что долго оставалась жизне до тех пор пока арабы не завоевали их и полностью интегрировали. Однако, достижения финикийцев остались до сих пор, продолжили развиваться вне зависимости от полной ассимиляции народа.
К концу сентября 1941 года войска нацистской Германии овладели Смоленском и Киевом, блокировали Ленинград. На юго-западном направлении противник также добился значительных успехов: в битве под Уманью и в «киевском котле» были разбиты основные силы Юго-Западного фронта РККА, была занята большая часть Украинской ССР. В середине сентября вермахт вышел на подступы к Крыму.
Крым имел стратегическое значение, как один из путей к нефтеносным районам Кавказа (через Керченский пролив и Тамань). Кроме того, Крым был важен как база для авиации. С потерей Крыма советская авиация лишилась бы возможности налётов на нефтепромыслы Румынии, а немцы смогли бы наносить удары по целям на Кавказе. Советское командование понимало важность удержания полуострова и сосредоточило на этом усилия, отказавшись от обороны Одессы.
Положение войск до начала операции
Единственный наземный путь в Крым лежал через Перекопский перешеек. В целом, оборона полуострова возлагалась на сформированную в августе непосредственно подчиняющуюся Ставке ВГК 51-ю Отдельную Армию под командованием генерал-полковника Ф. И. Кузнецова. Северное направление прикрывали три стрелковые дивизии: 276-я (ком. ген.-майор И. С. Савинов) — Чонгар и Арабатскую стрелку, 156-я (ген.-майор П. В. Черняев) — Перекопские позиции, 106-я (полк. А. Н. Первушин) растянулась на 70 километров по южному берегу Сиваша. Три кавалерийские дивизии — 48-я (ген.-майор Д. И. Аверкин), 42-я (полк. В. В. Глаголев) и 40-я (полк. Ф. Ф. Кудюров), а также 271-я стрелковая дивизия (полк. М. А. Титов) имели противодесантные задачи. Четыре сформированные в Крыму дивизии — 172-я (полк. И. Г. Торопцев), 184-я (полк. В. Н. Абрамов), 320-я (полк. М. В. Виноградов), 321-я (полк. И. М. Алиев) охраняли побережье[2].
12 сентября передовые немецкие части вышли к Крыму. Командующий 11-й армией Манштейн принял решение создать группировку войск в составе: 54-го армейского корпуса, 3-й румынской армии и 49-го горного корпуса, снятого с ростовского направления, артиллерию РГК, инженерных войск и зенитной артиллерии. Воздушную поддержку оказывали части 4-го воздушного корпуса люфтваффе.
К середине октября решением Ставки ВГК из Одессы была переброшена Приморская армия. Таким образом, советские войска стали насчитывать 12 стрелковых (вероятно, от двух до четырёх из них не были окончательно сформированы) и 4 кавалерийские дивизии. Вместе с тем, немцы смогли выделить для захвата Крыма 11-ю армию в составе 7 пехотных дивизий (по мемуарам Манштейна — шести: 22-й, 72-й, 170-й, 46-й, 73-й, 50-й) и румынского горного корпуса из двух бригад