Президент Египта Гамаль Абдель Насер считал, что страна находится в центре пересечения сразу нескольких политических интересов: африканских, арабских и исламских. Египет рассматривал себя как важного политического игрока в Африке, продвигал свои интересы в странах Третьего мира, являлся сторонником нейтралитета и Движения неприсоединения. Стратегически важное расположение Египта сделало страну предметом интереса со стороны сверхдержав, Абдель Насер играл на противоречиях сверхдержав, что позволило ему получать экономическую и военную с обеих сторон. При президенте Египет Хосни Мубараке (с 1981 г.) страна продолжила играть существенную роль в урегулировании в арабо-израильском конфликте, выступала в качестве борца с радикальным исламизмом, что позволило получать экономическую из стран Запада и Арабского мира[1].
Еще одним важным фактором для формирования принципов внешней политики Египта стало арабо-исламское население страны. В Египте было давнее доисламское наследие, которое придавало ему особую самобытность, и в такие периоды, как британская оккупация, страна развивалась отдельно от стран арабского мира. Национальная идентичность Египта никогда не сливалась в недифференцированный арабизм, так как страна сформирована своей географией, историей, диалектом и обычаями. Однако содержание египетской идентичности, бесспорно, арабо-исламское. Египет является неотъемлемой частью арабского мира, это самая большая арабоязычная страна, интеллектуальный и политический центр арабского мира. В 1950-х годах основными арабскими политическими соперниками Египта были Ирак и Саудовская Аравия, а его основным арабским союзником была Сирия (см. Египетско-сирийские отношения). В 1970-х годах Египет, Сирия и Саудовская Аравия наладили дружеские отношения, однако когда президент Египта Анвар Садат подписал мирный договор с Израилем, то Сирия стала главным соперником Египта
Объяснение:
Среди явлений, объяснить которые естественными причинами человек не умел, ему чаще всего приходилось сталкиваться с такими, как сновидение и смерть. Первобытные люди не делали различия между сном и явью, сновидения и галлюцинации они принимали за такую же реальность и считали столь же достоверными, как и действительность. Сновидения и давали богатую пищу для возникновения веры в существование души; эта вера складывалась по мере постепенного осознания людьми своей психической деятельности. Человек полагал, что в нем, в его теле, обитает еще некая сущность, другое «я», невидимый и неосязаемый таинственный двойник — душа, которая отделяться от тела и жить самостоятельно. Во сне, думали первобытные люди, действует уже не сам человек, а его душа, которая, как только заснешь, покидает тело и блуждает где-то отдельно, а спящий, лишившись души, уже не отвечает на вопросы, ничего не видит и не слышит. Жизнь души вне тела и есть сновидение. Потеря сознания при обмороке также объяснялась временным уходом души из тела. С возвращением ее человек пробуждается. Наш современный язык сохранил отголоски подобных представлений. «Он пришел в себя», — говорят о человеке, очнувшемся после обморока. Если душа совсем не вернется в тело, окончательно покинет его — наступает смерть.
Объяснение: