XVII век в истории России и в истории русской культуры особый, рубежный. Им заканчивается история древнерусской культуры и начинается новый период, зарождается культура нового времени. Этот процесс становления новой культуры занял два с половиной столетия и завершился только в эпоху либеральных реформ Александр IIАлександра II.
XVII век - время предчувствия перемен, которые предстояли России. Смена типа культуры проходила в острой борьбе старой традиции с новыми потребностями и вкусами. Современники очень остро, болезненно ощущали ломку, переоценку ценностей и традиций, потому весь XVII век проходит под знаком борьбы двух общественных настроений. С одной стороны, это страстная до фанатизма защита старины, с другой, - понимание необходимости и полезности перемен.
В это переломное для культуры время появляются первые ростки обновления:
начинается процесс секуляризации в духовной жизни общества, оно медленно, но неуклонно освобождается от определяющего все стороны его жизни влияния церкви;
человек начинает осознавать себя как личность, появляются люди поступка, энергичные, инициативные, осознающие свое место в судьбах страны. Человек-творец и созидатель перестает быть анонимным, имена таких людей на слуху у современников;
вызревают условия для рождения светской культуры, которая свободна от церковных догм и канонов; эти процессы только проявляют себя, потому принято говорить, что в XVII в. идет обмирщение культуры. Обмирщение - это тенденция, а не конечный итог. Параллельно сосуществуют как бы две культуры - религиозная и обновляющаяся, еще не порвавшая с религиозной основой;
заметнее становится влияние Запада, особенно после воссоединения с Украиной, культура которой находилась под сильным влиянием Польши.
Культурный перелом не мог осуществляться без утрат. Искусство нового времени, выигрывая в деталях, проигрывало средневековому в целостности, в гармонии древней глубины и духовности. Более того, культурная эволюция с XVII в. идет вширь, а не вглубь, когда освоение новых образов, сюжетов, стилей не сопровождается стремлением к постижению идеала. Поэтому старообрядческая критика «новизны» не являлась исключительно ретроградной боязнью нового как такового. За этой критикой стояло опасение потерять непреходящие духовные ценности, утратить связь с
