сын екатерины 2 и петра 3, воспитывался в духе просвященного абсолютизма, возненавидел свою мать,выкрал ее завещание и самолично уничтожил его после чего вступил на трон как наследник, всю екатринскую политику перевернул к чертикам, всех приблеженных своей матери кого сослал кого убил, а тех кто ненавидел екатерину и кого ненавидела она притянул к себе.в общем он делал все наоборт дабы отомстить своей мамаше, ненавидя ее с самого детства.народ возненавидил его.вскоре его же приближенные убили его.
а если с уточнениями даже его внутрення и внешняя политика, чего он только не куралесил там, то он вступают в калицию против франции,то он с ней союзник, то он опять вступает.у него не было определенности и вс он делал вспонтанно.он вводил прусские порядки в армию, что кстати очень не нравилось служивым.хотя в чем то, он был хорош, например,рабочим запреил работать в праздничные дни и давал выходные когда крестьяне могли отдыхать.он пытался так же убрать дворянство понижал его, и ввел для них телесные наказания.ужасный он был человек
мальчик сверху, по твоему он противоречив потому что форму сменил? это самое глупое что я когда либо слышала, ты точно о нем читал или так некоторые слова запомнил и написал что в голову пришло?ужас.как ты портишь историю.не стыдно,чувак?
К началу XIX века большие пространства океана и суши еще вовсе не были известны. На маленьких парусных судах русские моряки сделали многое, сохраняющее и до сих пор большое научное значение.
Открытия и наблюдения Крузенштерна и Лисянского явились ценным вкладом в науку. Ими были не только открыты новые острова, но также установлен ряд важных географических процессов и явлений, которые получили вполне научное объяснение. Применение новых методов изучения природы океанов положило основу для развития новой отрасли географической науки—океанографии.
С первой русской кругосветной экспедиции началась также новая эпоха в картографическом исследовании просторов Тихого океана. Об этом свидетельствует знаменитый справочник И. Ф. Крузенштерна. «Атлас Южного моря». В продолжение XIX столетия этот труд был единственным практическим руководством для плавания по Тихому океану.
Объяснение:
XVII век — время, когда культура края через сильнейшие испытания и пережила свой ярчайший расцвет. Сильное влияние на культурные процессы имели события Смуты начала XVII в. Духовный кризис эпохи и разбой Смуты были остро пережиты в Верхневолжье. Произошло жестокое разорение Углича, Романова. Здесь, по сути, пресеклась культурная традиция. Когда Русь утратила объединяющую идею и была отдана во власть эгоцентрических страстей и грабительских вожделений, Верхневолжье стало тем местом, где народ опомнился и попытался заново самоопределиться. В Троице-Сергиевой лавре, Нижнем Новгороде, Ярославле побеждает трезвая воля к собиранию Руси. Ярославцами был поддержан призыв Кузьмы Минина к созданию ополчения для освобождения Москвы и нового объединения Руси. Как благословение свыше было воспринято в 1612 г. чудесное обретение в Ярославле иконы Нерукотворного, избавившей город от мора в тот момент, когда ополчение готовилось здесь к походу на Москву.
Ярославцы сыграли огромную роль в воссоздании Руси на основе прежней религиозно-культурной традиции, но уже в новом качестве. Это не могло не повлиять на их самосознание. С участием ярославцев решались судьбы страны и народа. В критической ситуации человек почувствовал личную ответственность за свой жизненный выбор. Обретенный в испытаниях опыт свободы заставил ярославцев многое переоценить, они многому научились. Это самочувствие стало основой культурной активности. Именно с ним был связан и духовный подъем в Ярославле. Выражениями новой динамики можно считать создание «ростовского Ватикана» митрополитом Ионой Сысоевичем, строительство Успенской Дивной церкви и последующий подъем в Угличе, бурные и противоречивые процессы в среде ярославского старообрядчества.
Ярославцу в этот период близко светлое, оптимистическое мироощущение, далекое от печали и боли. Душу человека переполняет восторг перед богатством, широтой и разнообразием мира. Кажется, что нет больше ничего невозможного, все в человеческих силах. Все доступно человеку. Он сам — хозяин своей судьбы. Он отдается радостям жизни и наполняет ими свой обиход, свое искусство. Общее впечатление от икон и фресок Ярославля этой эпохи — это впечатление цветения жизни. Буйное, жизнерадостное упоение преизбытком земных сил оборачивается неприятием сурового самоограничения. Художник любуется человеком. Его впечатляет и воодушевляет молодость и красота. Образцом для ярославских мастеров служат гравюры Библии Пискатора, изданной в Голландии в 1650 г. (и это знак культурных контактов с Западом), но ярославские художники, не стесняя себя в заимствованиях, не грешат буквализмом. Плешивый старичок Елисей в их истолковании превращается в красивого доброго молодца (у Гурия Никитина).
Эпоха раскрыла творческий потенциал человека, приблизив его к Богу. Мирское и земное прониклись божественным — и тем самым оказалось оправданным для вечности. Ренессансное мироощущение в Ярославле проявляло себя на уровне индивидуального самосознания, выражаясь в повышенном уровне собственного достоинства, внутренней независимости. Однако этот стихийно зародившийся и плодотворно проявивший себя на ярославской почве индивидуализм не получил достаточной легитимации. Ярославское Возрождение XVII в. — это локальный кратковременный культурный взлет, открывавший перед краем большие перспективы. Но порабощающее давление власти предопределило недолговечность культурного расцвета и предрешило закат посадской культуры в начале XVIII в. В казарменно-полицейском государстве Петра I места для самобытной культурной инициативы ярославцев уже не осталось.
Сильнейшие культурно-религиозные антагонизмы в крае стали следствием церковного раскола. Если в целом по стране, по некоторым подсчетам, остались привержены старому до трети населения, то в Верхневолжье процент старообрядцев был, судя по всему, намного больше. Одна из причин тому — нежелание многих христиан поступиться сакральной ценностью религиозного предания ради сомнительных новшеств. Форма обряда в сознании его приверженцев была неотделима от содержательной сути, и это требовало сохранять верность ритуальным нормам, проверенным опытом и удостоверенным практикой русских святых.
В XVII в. культура Ярославского края не знает меры ни в чем, выходит за обычай и норму, полнится стремлением к высшим целям, к величайшим свершениям, Этот духовный порыв реализовывался по-разному, но почти всегда он приходил в конфликтное отношение к самовластью, к московской государственности — и подавлялся ею без жалости и снисхождения. Вследствие этого культурные обретения XVII в. дали меньше, чем могли бы, будущему, не получили (в основном) развития.