мне кажется, в характеристике столь масштабной в культурно- плане для все россии личности никаких «или» быть не должно. противопоставления хороши в однозначных вещах. глуп или умен, высок или низок, черен или бел. «реформатор или тиран» — в корне неверное определение. реформируя что-либо, как и реставрируя-ремонтируя, не обойдёшься без «жертв». чтобы в порядок стены в старой кухне, смывают старую побелку, сдирают грязные обои. по окончании ремонта все прекрасно, светло, чисто и по-новому. но так ли считают остатки старых обоев, вынесенные на ?
возможно, сравнение грубовато по отношению к переменам, которые петр i произвел в российском обществе, но оно довольно красноречиво. и потом, почему: «тиран»? он что, как большевистские «реформаторы» 20 века, жег, стрелял, резал, «национализировал» и казнил «врагов народа»? его «брадобрейство» — просто пустяки по сравнению с подлинной тиранией и авторитаризмом.
все реформы, с таким напором и жаждой совершенствования производимые молодым максималистически настроенным императором, имели целью «продвинуть» (как сейчас принято говорить) вверенную ему страну. возвести её на новый уровень, «вывести в свет», приблизить к благам и достижениям цивилизации, которых сам он с юности в европе насмотрелся.
по большей части народ и «купцы-бородачи» роптали из-за внешних изменений, не столь важных, принципиальных. смена кафтана, укорачивание бород, введение иноземных блюд в рацион и праздников в календарь. то, что раскололо «янтарь» и выпустило муху из «тесноты, да не обиды» на свежий воздух.
серьезные же реформы, затрагивающие продвижение по службе, некоторое уравнение в правах всех достойных, сообразительных и умелых людей, не могли нести ничего, кроме действительной пользы для культурной и интеллектуальной жизни государства.
если ранее «каждый сверчок» не только знал, но и сидел, как приклеенный, на своем «шестке», то теперь была тысячам людей предоставлена возможность найти себе применение по душе. не только плотники потомственные, в 7-м поколении, плотничать могли. но крестьяне, буде на то их воля, желание, а также способности реальные. то же касается торговли, ювелирного дела, корабельного, инженерного… любого, за какое ни возьмись. разве стоит полемизировать о благодатном влиянии на развитие всех вышеперечисленных ремесел реформ петра?
браки, которыми могли сочетаться люди разных сословий. здесь ли не польза? этот вопрос, правда, более спорный.
в заключение хотелось бы сказать, что петр i, по моему мнению, не тиран и не деспот. он старался быть справедливым. и, по большей части, это у него получалось.
Н. Муравьев - автор
написано вскоре после похорон Михаила, в конце 1319-го — начале 1320-го г.
ЖИТИЕ МИХАИЛА ТВЕРСКОГО. Ж. тверского князя Михаила Ярославича (1271—1318), убитого в Орде по приказу хана Узбека, было создано, как полагает В. А. Кучкин, его духовником Александром, игуменом Тверского Отроча монастыря, вскоре после гибели князя. Александр сопровождал князя в Орду и был очевидцем произошедших там событии.
Ж. написано в традиционном агиографическом каноне: оно открывается риторическим рассуждением о “венце многоцветном”, которым украшаются мученики; этот фрагмент оказывается заимствованным из переводного жития Коинта. Далее следует изложение истории христианства и его распространения на Руси; этот мотив, как полагают, возник под влиянием Чтения о Борисе и Глебе Нестора (см. Жития Бориса и Глеба). Излагая сами события, агиограф обнаруживает свою отличную информированность о них (что подтверждает мысль об авторстве Александра, находившегося с Михаилом в Орде), но дает всему происходящему типично житийную оценку. Михаил предстает в Ж. обладающим всеми христианскими добродетелями: мать воспитала его “в страхе господни и научи святым книгам и всякой премудрости”, действиями врагов Михаила руководит дьявол, а сам тверской князь постоянно руководствуется в своих поступках высоконравственными христианскими побуждениями. Так, решая ехать в Орду, где уже находится один из его сыновей, “крепкий... умом” Михаил, “исполнися смирения”, говорит: “Если я где уклонюсь, то (народ) отчизны моей весь будет пленен и истреблен, а после того и я смерть приму, так лучше мне сейчас положить душу свою за многие души”, и вспоминает при этом подвиг святого Дмитрия Солунского. В Орде, будучи на положении почетного пленника, над которым постоянно нависала угроза расправы, Михаил, “как привык смолоду, никогда не изменял правилу своему, по ночам пел псалмы Давыдовы”, и с тех пор, как покинул Владимир, постился и не спал по ночам, а беспрестанно молился и т. д. В Ж. приводятся сами молитвы святого, сочинивший их агиограф демонстрирует свое мастерство церковного ритора. Перед смертью Михаил, как подобает святому, причащается, кается и исповедуется своему духовному отцу и поет псалмы все то время, когда у хана решается его судьба. Он отвергает предложения своих спутников о побеге, с покорностью и достоинством встречает смерть. “И принял венец неувядаемый от руки Господа, которого и желал”. Над телом святого происходят чудеса: “два облака светлых всю ночь осеняли тело блаженного, расступаясь и снова соединяясь вместе, и сияя как солнце”. Видевшие знамение поняли, что князь был святым и что был убит без вины, а облака знаменуют сошествие к нему ангелов.
Ж. является одним из лучших образцов жизнеописаний святых князей-мучеников.
Изд.: ОхотниковаВ И. Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском / Древнерусская книжность: По материалам Пушкинского дома/Сб. науч. трудов — Л., 1985—С. 16.— 27.
Объяснение: