Изучавшие старинные печати, – этой сферой науки занимаются ученые, посвятившие себя сфрагистике,[1] – обратили внимание на необычную печать, скреплявшую жалованную, меновую и отводную грамоту великого князя московского ивана iii (1440–1505), данную в 1497 году волоцким князьям – братьям федору и ивану борисовичам. грамота позволяла решать вопросы владения и пользования землей, а также предоставляла некоторые привилегии тому и другому брату, отцом которых был младший сын царя василия темного – борис. борис доводился родным братом ивану iii, а волоцкие князья – федор и иван – были племянниками великого князя московского. за три года до того, как федору и ивану была дана эта грамота, их отец умер, и появилась необходимость решить вопросы, возникшие между осиротевшими братьями, их дяде и опекуну ивану iii васильевичу. однако данная грамота оставалась бы одной из сотен ей подобных, если бы не прикрепленная к ней печать. не обратить внимания на эту печать невозможно. от всех предшествующих княжеских печатей она отличалась прежде всего цветом (оттиск не из черного или светлого воска, а из красного), а также исключительно высоким качеством оттиска и круговой легендой,[2] содержащей полный титул великого князя московского, сложившийся к 1490 году. главное же отличие печати заключалось в ее изобразительных компонентах. на лицевой стороне помещен всадник в военных доспехах и развевающемся плаще, копьем поражающий дракона (крылатого змея) в шею. круговая надпись обозначает титул ивана iii: «иоанъ б(о)жиею милостию господарь всея руси и велики кн(я)зь». оборотную сторону печати занимает двуглавый орел с коронами на головах и с распростертыми опущенными вниз крыльями. его окружает легенда, являющаяся продолжением титула лицевой стороны: «и великыи кн(я)з. влад. и мос. и нов. и пск. и тве. и уго. и вят. и пер. и бол». восстановим сокращения, сделанные в тексте на оборотной стороне печати: «и великий князь владимирский, и московский, и новгородский, и псковский, и тверской, и угорский,[3] и вятский, и пермский, и болгарский[4]».
Полное окружение города фашистами было завершено 8 сентября 1941 года.
В осаждённом городе проживало более 3 миллионов человек. Город стал городом-фронтом.
В некоторых местах фронт проходил буквально у самой его черты. Город подвергался постоянным вражеским авианалётам, артиллерийским обстрелам. Рабочим на заводских окраинах приходилось бросать работу у станков и тут же браться за оружие, оборонять город. По улицам было опасно ходить, до сих пор в память о тех днях сохранены таблички: «Эта часть улицы особенно опасна во время артобстрела!». Цель гитлеровцев была – снести город с лица земли, и они окружили его со всех сторон кольцом. Изолированные от внешнего мира жители героического города, от своей сражающейся страны, в сочетании с холодом и голодом, изнурительными бомбёжками и артобстрелами, фашисты забрасывали
ленинградцев с воздуха провокационными листовками: «Доедайте бобы, готовьте гробы!», «Москва сдалась!», «Сдавайтесь, город сдан!», фашисты хвастались: «Ленинград мы не штурмуем сейчас сознательно. Ленинград выжрет сам себя».
И люди стали умирать…. На домах появились объявления: «Продаю гроб». А потом уже и они исчезли.
Было так много мёртвых, что пришлось создавать специальные учреждения по их уборке. Люди на машинах собирали их по улицам, подъездам, квартирам, отвозили на кладбища и там. … Рыли не могилы, а траншеи метров в сто длиной! Туда закладывали тысячи трупов, зарывали тракторами, лопатами, как только могли. Трупы были разные: и дети, и старики, кто в сидячем положении, у кого руки, ноги раскинуты. Захоронение мёртвых было первоочередной задачей. С прекращением холодов могла начаться эпидемия, которая добила бы живых.
