формах доисторической культуры какого-либо народа может служить язык.
Свидетельства и следы доисторических культур народов заключены в их языках. Видимо, по этой причине ученые, стремящиеся осветить в трудах, относящихся к истории культуры, доисторические периоды различных народов, обычно используют данные лексики языков этих народов (6). Наличие в языке какого-либо народа слов, относящихся к сельскому хозяйству, наименований орудий труда, используемых в данной области, названий высеваемых культур, свидетельствует о том, что народ, говорящий на этом языке, уже занимался сельским хозяйством в эпоху, когда языки только начинали возникать и формироваться. Наличие в языке какого-либо народа и национальных названий металлов, игравших большую роль в истории культуры, доказывает то, что народ, говорящий на этом языке, использовал металлы в эпоху, когда возникали языки, потому что у всех народов эпоха возникновения языка предшествовала исторической эпохе. Если мы станем изучать тюркский язык в сфере сельского хозяйства и металлургии, то мы убедимся, что тюрки уже в доисторические эпохи достигли высокого уровня цивилизации, потому что в тюркском языке наименования всех известных пищевых зерновых культур, использующиеся в сельском хозяйстве, являются словами чисто тюркского происхождения. Такие слова как «bugday» (пшеница), «arpa» (ячмень), «dan» (просо) (7), «yulaf» (овес) (8) во всех тюркских диалектах являются сугубо тюркскими словами. Ни одно из этих слов не является заимствованным из других языков. Отсюда становится ясно, что древние тюрки сами открыли факт того, что эти культуры дают съедобное и калорийное зерно. Кроме наименований этих культур, названия и многих других калорийных культур, например, таких, как лук и чеснок, произраставших в Средней Азии, являются тюркскими.
Представляется, что просо (dan) было первой съедобной культурой, которая была известна тюркам, ибо в тюркском языке между глаголом «tanmak» (9), имеющим значения «сеять, пахать» и между словом «dan» (tank), несомненно, существует некая связь.
«Tank» (dan) это продукт, получаемый посредством «tanmak» (пахоты) (10).
Древние тюрки земледельца называли «tarik^i» (11), а участок для посевов «tariglak» (12). (Сейчас это слово в современном турецком языке звучит как «tarla».) Сегодня в языках некоторых даже очень цивили- зованных наций не существует слов, соответствующих слову «tarla». Чтобы выразить данное понятие, эти нации использовали иностранные слова. В финском языке, например, «поле» будет «pelto» (13). Слово «pelto», несомненно, является деформированной формой немецкого слова «Feld». Это показывает, что в эпоху формирования финского языка финны являлись народом-охотником, не занимавшимся земледелием.
Важным орудием земледельческого труда является «saban» (плуг). Более древняя форма этого слова «sapan» (14). «Sapan» - слово, происходящее от тюркского глагола «sapmak». В древнетюркском же языке глагол «sapmak» имел значение «рвать, одну вещь силой вставить внутрь другой вещи» (15).
Это также показывает, что тюрки были народом, который самостоятельно изобрел орудия земледельческого труда. Между тем предполагается, что слово «РА^» в языке немецкой нации, на сегодняшний день достигшей высокого уровня цивилизации, возникло путем заимствования слова «плуг» из славянского языка. В турецком языке, кроме слова «saban», и все другие слова, такие, как «orak» (серп), «gapa» (мотыга), «kazma» (кайла), являются словами тюркского происхождения. Уже в доисторические времена большая часть тюркских земель представляла собой засушливые регионы, в которых дождей не было вовсе или они были очень редки. В таких регионах возможно было лишь багарное земледелие. Тюрки уже в доисторические времена знали поливное земледелие. Во всей Центральной Азии оросительные каналы называются тюркским словом «ark». Каналы, прорытые для орошения полей, древние тюрки называли арыками, потому что глагол «armak» имел значения «рассекать, рыть» (16).
"Один день из жизни средневекового крестьянина"
День средневекового крестьянина начинается очень рано. С самого рассвета крестьянин на ногах, потому что ему за предстоящий день нужно успеть очень многое.
Много дел от того, что крестьянину нужно платить оброк и барщину, аренду. Вся плата происходит натуральными продуктами, но крестьянину не нужно забывать и про собственную семью и хозяйство.
Утро средневекового крестьянина начинается не с кофе, а с выгона коз и коров на луг, чтобы они там паслись. Вместе со скотом в поле отправляется и пастух. Остальные идут работать в поле. Вид работы зависит от того, какой день наступил – это день уплаты барщины или крестьянин может работать на своем хозяйстве.
На поле трудятся, используя плуг, бороны и грабли, а некоторым и лошадь.
Несколько раз крестьянин делает перерыв на обед. «На столе» овощи, каши, лепешки, вино или квас в зависимости от страны.
Когда работа в поле закончилась крестьянин садится толочь зерно в ступке, потому что аренда мельницы дорогое удовольствие.
Вечером тоже никто не отдыхает. Скот загоняют обратно в стойло, женщины доят их, повторно кормят свиней, если они есть.
Конец дня тоже не лишен работы. Женщины начинают прясть, чинить одежду, а мужчины чинять что-то в доме.
Если лето, то времени на досуг нет. Для досуга есть вся зима.
Окруженные со всех сторон, персы обратились в бегство.
Афиняне завладели семью кораблями. На остальных кораблях персы отплыли в море, стремясь достичь Афин раньше, чем это сделает греческое войско. Афиняне также устремились в город и, опередив противника, достигли его раньше, чем персидское войско. Мильтиад расположил свое войско на восточной стороне Афин. Персы, подойдя на своих кораблях к Фалеру (Фалер был тогда гаванью афинян) и увидев, что афинское войско стоит у города и готово к битве, не отважились высадиться. Персидский флот повернул назад и поплыл обратно в Азию.
В бою греки потеряли 192 человека, персы — 6 400 человек.
В Марафонской битве греки дали первый отпор персам. Этот бой показал, что тяжеловооруженной, хорошо обученной пехоте не страшна иррегулярная конница. На месте сражения на Марафонском поле, рядом с братской могилой воинов, павших за родину, был воздвигнут памятник в честь вождя греков Мильтиада. Сцены из марафонской битвы были изображены в одном из портиков, находившихся на главной площади Афин.
В сознании последующих поколений греков марафонская победа запечатлелась как победа эллинской свободы над восточным деспотизмом, как победа сознательного гражданина-патриота над верноподданным рабом персидского самодержца.