ВООРУЖЕНИЕ КОЧЕВНИКОВ В ЭПОХУ ПОЗДНЕЙ
ДРЕВНОСТИ (II в. до н. э. - V в. н. э.)
В конце I тыс. до н. э. кочевой мир испытал серьезные потрясения. На арене
мировой истории появились племена, проживавшие в глубине степного пояса Евразии и
ранее не игравшие сколько-нибудь заметной роли в политической жизни древнего мира: в
Причерноморье - сарматы, в Передней и Средней Азии - парфяне и тохары, в Центральной
Азии - хунны. Исследователи не без основания считают эти события частью явлений,
которые были характерны для всей степной зоны Евразии и привели к повсеместной
трансформации кочевых культур. В степях начинают преобладать азиатские кочевники, а
их предшественники постепенно вытесняются к окраинам кочевого мира,
ассимилируются или оседают в завоеванных земледельческих странах.
Подобный ход событий был обусловлен несколькими причинами. Среди них -
кризис рабовладельческой системы в странах земледельческих цивилизаций, слабость
эллинистических государств в странах Востока, упадок скифской державы, продвижение
сарматов в пределы Римской империи. Все это оттоку из западных
районов евразийского пояса степей части кочевого населения, ослаблению тыла. В то же
время центрально-азиатские кочевники - хунны, встретив упорное сопротивление у
Великой китайской стены, не могли завоевать земли империи Хань, но в ходе этих войн
они консолидировались в единый военно-административный организм — державу,
который смог подчинить обширные степные территории с иноплеменным кочевым
населением (рис. 1). В ряде районов Центральной Азии экспансия хуннов совпала с
окончательным вытеснением в оружейном ремесле бронзы железом, хотя в западных
районах степного пояса этот процесс начался значительно раньше. Технологический
переворот в производстве оружия базировался на местном металлургическом и
металлообрабатывающем ремесле. В то же время зафиксированы случаи импорта
дорогого оружия из Восточной Азии, захвата предметов вооружения в качестве военного
трофея, приобретения средств нападения и защиты в качестве дани.
Когда наверху голубое Тенгри, а внизу бурая Земля возникли, сотворен был меж ними сын человеческий. Предки мои Бумын каган, Истеми каган правили родом человеческим".
В этом отрывке автор творения человека не назван. "Сын человеческий (kisi : oγulï) сотворен был (qïlïnmïs)". И все.
Однако из этого отрывка неясно, в каком числе – единственном или множественном – употребляется в оригинале словосочетание kisi : oγulï. В данном абзаце переводчик употребляет русские слова сначала в единственном числе ("сотворен был сын человеческий"), затем, в следующем предложении – во множественном числе ("правили родом человеческим", т.е. по смыслу "сынами человеческими").
В современных тюркских языках (в т.ч. в казахском) kisi : oγulï употребляется в двух значениях – как "сын человеческий" и как "сыны человеческие". Тогда возможен и такой перевод: "...сотворены были меж ними сыны человеческие. Предки мои Бумын каган, Истеми каган правили сынами человеческими".
Что это, собственно, меняет?
В варианте перевода как "сын человеческий" у европейски (и исламски) образованного читателя возникают ассоциации с божественным актом творения Адама "по образу и подобию божьему" и авраамической генеалогией. Более того, именно эти ассоциации и повлияли на перевод академика Радлова, на его выбор формы единственного числа ("сын человеческий"). Никаких иных, научно корректных оснований у него не было.
Здесь мы хотели показать, как культурные стереотипы своего времени влияют на качество перевода, как незаметно они отменяют научную добросовестность. Дальше – больше.
Тюркологи перевели два ключевых слова первого "абзаца" Культегина – "qïlïntaquda" и "qïlïnmïs" – как, соответственно, "когда возникли" (Тенгри и Земля) и "сотворен" (сын человеческий). Вполне возможно, что и здесь академик Радлов (и последующие тюркологи) невольно последовали своему монотеистическому инстинкту. Задайтесь вопросом: каким образом однокоренные слова (здесь общая основа слов - qïlïn-, т.е. делаться, а общий корень qïl-, т.е. делать) в одном языке приобрели противоположные значения? Здравый смысл подсказывает, что два однокоренных слова в этом предложении имеют общую этимологию (qïlïn-, делаться, т.е. речь идет о возникновении, появлении) и различаются суффиксами (-taquda, -mïs), которые не меняют значения этих слов и служат лишь для синтаксических связей слов в предложении. Но здесь опять же последнее слово за лингвистами.
Тем не менее наш вариант перевода устраняет все кажущиеся нестыковки. Итак, он выглядит следующим образом:
"Когда наверху голубое Тенгри, а внизу бурая Земля возникли, возникли меж ними и сыны человеческие. Предки мои Бумын каган, Истеми каган правили сынами человеческими".
Таким образом, никто ничего и никого не сотворил, и Тенгри (Небо), и Земля, и сыны человеческие возникли сами по себе. Механизм возникновения Тенгри, Земли и человека древних тюрков не интересовал, поскольку они были органической частью этого живого целого и чувствовали, каким чудесным и простым образом возникает и исчезает все живое. Тем самым тюрки уравняли Небо, Землю и человека (как рода), придав им самозарождения.
Объяснение: