1.На материальной сказались неоднозначно. С одной стороны появились новые виды и направления искусства и массовой культуры (звукозапись, кино, телефон (хотя формально они к 19-му относятся, но массовыми все же в 20-м стали) , радио и телевидение только чего стоят, не вспоминая даже достижения техники в последние десятилетия 20-го века) и т. п. С другой - уровень этой культуры неуклонно падает, не заставляя человека развиваться, а опускаясь до уровня обывателя, не смотря на то, что уровень образования несомненно вырос. Нельзя не вспомнить и про так называемую глобализацию, кроме очевидных плюсов, она стирает национальные особенности материальной культуры в конечной счете обедняя мировую культуру.
Объяснение:
1.На материальной сказались неоднозначно. С одной стороны появились новые виды и направления искусства и массовой культуры (звукозапись, кино, телефон (хотя формально они к 19-му относятся, но массовыми все же в 20-м стали) , радио и телевидение только чего стоят, не вспоминая даже достижения техники в последние десятилетия 20-го века) и т. п. С другой - уровень этой культуры неуклонно падает, не заставляя человека развиваться, а опускаясь до уровня обывателя, не смотря на то, что уровень образования несомненно вырос. Нельзя не вспомнить и про так называемую глобализацию, кроме очевидных плюсов, она стирает национальные особенности материальной культуры в конечной счете обедняя мировую культуру.
Объяснение:
Я думаю,потому что судьи считали,что сорваться со старта раньше времени-нечестно ,а раньше не любили нечестность.
На олимпийских стадионах Древней Греции старт отмечался не линией и не ленточкой, как теперь, а мраморным порогом и канатом, натянутым между четырехугольными столбами. Атлеты (в каждом забеге участвовало от 3 до 6 человек) стояли у мраморного порога и, держась руками за канат, ждали, когда вестник- герольд зычным голосом (в рупор или без рупора) крикнет: «Марш!» И если, бывало, какой-либо атлет-торопыга сорвется со старта раньше времени, судьи тут же на месте секли несчастного розгами и, только проучив его таким безжалостным разрешали вторую попытку.