Разговоры о том, нужна ли нашей стране реформа вооруженных сил, ведутся еще с середины 80-х годов, а между тем расходы на оборону только сокращаются, численность армии становится все меньше, вооружение безнадежно устаревает, одна за другой закрываются военные базы России в других государствах. Профессия военного в России утратила всякий престиж и уважение, общественное мнение об армии сегодня – некая смесь брезгливости и даже злорадства. Периодически кто-то из «прогрессивно» настроенных деятелей заявляет: «Хватит их кормить!» и массы согласно кивают: действительно, хватит. Но то, к чему приведет нас такое отношение к собственной армии, хорошо выразил еще Наполеон Бонапарт: кто не хочет кормить свою армию, в скором времени будет кормить чужую.
Самое плохое в этой плачевной ситуации заключается, как всегда, в общественном отношении к проблеме. Большинству россиян нынешнее положение с отечественной «оборонкой» не кажется чем-то ужасным: последняя большая война на территории нашего государства была слишком давно и никто из нынешнего поколения не верит в ее возможность. А меж тем очень зря. Война – это продолжение политики, это процесс, неразрывно связанный с научно-техническим прогрессом, который эволюционирует теми же темпами, что и наше техническое знание. Война сейчас и 50 лет назад – это далеко не одно и то же. К примеру, уже сегодня против России ведется масштабная информационная война, ущерб от которой весьма ощутим.
Но обратимся к истории. Можно долго спорить, по чьей вине Советский Союз понес такие тяжелые потери в первые годы Великой Отечественной войны, но факт остается фактом: уже в конце в 1942 года Россия перешла в контрнаступление, чему в большей степени резкое качественное изменение техники и вооружения. Руководство страны (к нему можно относиться как угодно) безошибочно определило настоящую причину поражений и бросило все силы на модернизацию военных мощностей. Разумеется, к победе нас привело не только появление новых танков и самолетов, но без этой меры Советский Союз однозначно был бы побежден. Платой за недостаточно высокий уровень развития технологий стали ужасающие человеческие потери.
Сегодня России нельзя уповать на то, что в случае прямого военного противостояния мы «завалим врага трупами» – нам этого не позволит демография. Случись мобилизация, сколько человек встанут под ружье? Дай бог, чтобы набралась пара миллионов. Но даже не это станет решающим фактором: современная война – это не только и не столько штыковые атаки «стенка на стенку», это противостояние больших денег и высоких технологий.
Начнем с денег. Первое, на что следует обратить внимание, это внешний государственный долг. Этот показатель имеет самое прямое отношение к такому понятию, как государственная безопасность. Задумайтесь, почему США ведут себя уверенно и агрессивно со всеми государствами мира, кроме Китая? Почему в отношениях с этой страной Америка держит себя особенно осторожно и даже деликатно? ответ прост: Китай является основным держателем госдолга США. На сегодняшний день госдолг США составляет 15,3 трлн долларов, из которых 25% являются именно китайскими. Еще 20% – японские, затем следуют Великобритания, страны ОПЕК и т.д. И именно с этими странами США старается не затевать даже мелких конфликтов, потому как кредиторы в любой момент могут выставить счет и потребовать выплаты долга. Вот так госдолг ограничивает военные аппетиты страны.
А у России внешний долг на 2011 год – всего 3% от ВВП (у США этот показатель выше 100% от ВВП!). Это самый низкий показатель в Европе, а ведь еще в 1998 году внешний долг Российской Федерации составлял 146,4% от ВВП. Придя к власти, новое правительство во главе с Владимиром Путиным (к нему, опять же, можно относиться как угодно), определило выплату государственного долга первоочередной задачей и справилось с ней.
А теперь, поговорив о деньгах, обратимся к технологиям, но далеко от темы денег опять же не уйдем, потому как вопрос технологий – это, прежде всего, вопрос стратегии денежных вложений.
На начало века оборонные расходы нашей страны составляли всего 6 млрд долларов (2% от американских оборонных затрат). По численности вооруженных сил Россия могла соперничать с Индией, но российский бюджет на содержание армии при этом был ниже индийского в два раза. Говоря простым языком, денег на армию у страны едва хватало, к тому же нужно было придумать, куда их вкладывать: в силы ядерного сдерживания или в силы общего назначения, на текущее содержание или на инвестиции в будущее, в призыв или контрак
О кандидатах на престол
Вокруг кандидатуры будущего царя на Соборе разгорелась острая борьба. Предлагали призвать «королевича» из Польши или Швеции; вспоминали, что царя можно избирать только из «природных московских бояр» и выдвигали претендентов из старых русских княжеских родов; предлагали даже сына Лжедмитрия II и Марины Мнишек. На российский престол, помимо Михаила Романова, претендовали как представители местной знати, так и представители правящих династий соседних стран. Среди последних кандидатами на престол были:
• Польский королевич Владислав, сын Сигизмунда III
• Шведский королевич Карл Филипп, сын Карла IX
Среди представителей местной знати выделялись следующие фамилии. Как видно из приведённого списка, все они имели серьёзные недостатки в глазах избирателей.
• Голицыны. Этот род происходил от Гедимина Литовского, однако отсутствие В. В. Голицына (он был в польском плену) лишало этот род сильных кандидатов.
• Мстиславские и Куракины. Представители этих знатных русских родов подорвали свою репутацию сотрудничеством с поляками. По официальной версии наиболее влиятельный представитель этого рода, И. М. Воротынский подал самоотвод.
• Годуновы и Шуйские. И те, и другие являлись родственниками ранее правивших монархов. Род Шуйских, кроме того, происходил от Рюрика. Однако родство со свергнутыми правителями таило в себе определённую опасность: взойдя на престол, избранники могли увлечься сведением политических счётов с оппонентами.
• Дмитрий Пожарский и Дмитрий Трубецкой. Они, бесспорно, прославили свои имена во время штурма Москвы, но не отличались знатностью.
Кроме того, рассматривалась кандидатура Марины Мнишек и её сына от брака с Лжедмитрием II, прозванного «Ворёнком».
Из восьми кандидатов в цари, выставленных от лица боярства, четверо (Ф.Мстиславский, И.Воротынский, Ф.Шереметев, И. Романов) как члены пресловутой семибоярщины находились вместе с поляками в Москве в 1611-1612 гг. при штурмах ее первым и вторым ополчениями. То есть были лицами, заведомо неприемлемыми для освободителей столицы. Пятый, стольник И. Черкасский, и вовсе воевал на стороне поляков против первого ополчения, был русскими взят в плен, но по знатности рода прощен. Князь Пронский в этом списке - единственный вельможа, не связанный с Москвой. Он происходил из рода великих князей Рязанских. Являлся одним из немногих представителей знати во втором ополчении, но был совершенно не известен большинству членов собора.
Таким образом, лишь двое фигурантов боярского списка - активные участники борьбы с поляками в рядах первого и второго ополчений князья Д. Трубецкой и Д. Пожарский - могли реально претендовать на российский престол.
По настоянию представителей дворянства, горожан и крестьян было решено: «Ни польского королевича, ни шведского, ни иных немецких вер и ни из каких неправославных государств на Московское государство не выбирать и Маринкина сына не хотеть».
Готовясь к собору, земские власти, казалось, предусмотрели всё. Они постарались застраховаться от выдвижения новых кандидатов. Князья Шуйские были разгромлены ещё в 1610 году, и их, судя по всему, в расчёт не брали. Глава ещё одного княжеского клана и претендент на престол в 1610-м боярин Василий Васильевич Голицын находился в польском плену, поэтому шансы его племянника Ивана Андреевича Голицына взойти на царский престол, согласно местническим порядкам, были призрачны. Аналогичным образом власти, по-видимому, попытались нейтрализовать другого возможного кандидата 1610 года - Михаила Романова. В список претендентов был внесён его дядя - Иван Никитич Романов. Включение в этот перечень князя Ивана Борисовича Черкасского закрывало путь к трону скомпрометировавшему себя изменой «земскому делу» князю Дмитрию Михайловичу Черкасскому.
