намеревался создать библиотеку, которая должна была исчерпывать все накопленные человечеством знания. Особенно его интересовали сведения, необходимые для управления государством, — о том, как поддерживать постоянное общение с божествами, о предсказании будущего по движению светил и по внутренностям жертвенных животных. Оттого значительную долю фондов составляли тексты заговоров, пророчеств, магических и религиозных ритуалов, мифологических сказаний. Основная часть сведений была извлечена из шумерских и вавилонских текстов специально организованными командами писцов.
Библиотека имела большое собрание медицинских текстов (с упором на лечение при чародейства), однако богатое математическое наследие Вавилонии по непонятным причинам было проигнорировано[2]. Здесь имелись многочисленные списки литературно-эпических сказаний, в частности таблички с эпосом о Гильгамеше и мифологическим переводом Энума элиш, а также таблички с молитвами, песнями, юридическими документами (например, законы Хаммурапи), хозяйственными и административными записями, письмами, астрономическими и историческими трудами, записями политического характера, списками царей и поэтическими текстами.
Тексты были написаны на ассирийском, вавилонском, диалекте аккадского языка, а также на шумерском языках. Очень многие тексты представлены параллельно на шумерском и аккадском языках, включая энциклопедические издания и словари. Как правило, один текст хранился в шести копиях, что сегодня значительно облегчает работу по дешифровке табличек. На сегодня библиотека Ашшурбанипала является крупнейшим собранием текстов на аккадском языке.
История создания
Основание библиотеки состоялось по приказу ассирийского правителя Ашшурбанипала, который отличался большим интересом к текстам и знаниям в целом. Предшественники Ашшурбанипала имели небольшие дворцовые библиотеки, но ни один из них не имел такой страсти к коллекционированию текстов. Ашшурбанипал отправлял многочисленных писцов в разные регионы своей страны, чтобы те изготавливали копии всех текстов, которые они встретят. Кроме того, Ашшурбанипал заказывал у всех крупных храмовых архивов копии текстов, которые затем пересылались ему в Ниневию. Иногда, во время военных походов Ашшурбанипалу удавалось захватить целые клинописные библиотеки, которые он также доставлял в свой дворец[3].
Организация библиотеки
Библиотекари Ашшурбанипала проводили огромную работу по каталогизации, копированию, комментированию и исследованию текстов библиотеки, о чём свидетельствуют в том числе многочисленные глоссарии, списки литературы и комментарии. Сам Ашшурбанипал придавал большое значение упорядочению библиотеки. На каждой табличке было написано его имя (своеобразный экслибрис), в колофоне было приведено название оригинальной таблички, с которой была сделана копия. В библиотеке были сотни кодексов с вощеными страницами, что позволяло исправлять или переписывать текст, написанный на воске. В отличие от клинописных табличек (которые только закаляются во время пожаров), таблички из воска недолговечны. Они не сохранились, равно как и имевшиеся в библиотеке свитки — пергаментные и папирусные. Судя по древним каталогам, до наших дней дошло не более 10 % от всех собранных Ашшурбанипалом фондов[1].
Значение
Огромный массив клинописных текстов дошёл до наших дней исключительно благодаря страсти Ашшурбанипала к писаному слову. Во многих случаях древние памятники месопотамской письменности сохранились только в копиях, выполненных по приказу этого правителя. Некоторые из представленных текстов имеют тысячелетнюю историю (хотя сами таблички не очень древние, в нормальных условиях они редко хранились более 200 лет).
Сам Ашшурбанипал гордился тем, что он был единственным ассирийским правителем, который умел читать и писать. На одной из табличек найдена его личная запись:
« Я изучил то, что мне принес мудрый Адапа, овладел всем тайным искусством письма на табличках, стал разбираться в предсказаниях в небе и на земле, участвую в дискуссиях ученых мужей, предсказываю будущее вместе с опытнейшими толкователями предсказания по печени жертвенных животных. Я умею решать сложные, непростые задачи на деление и умножение, постоянно читаю мастерски выписанные таблички на таком сложном языке, как шумерский, или таком трудном для толкования, как аккадский, знаком с допотопными записями на камне, которые являются уже совсем непонятными. »
Записи самого Ашшурбанипала (вероятно, составленные лучшими писцами) отмечены высокими литературными качествами.
Дальнейшая история
Через поколение после Ашшурбанипала его столица пала под ударами мидян и вавилонян. Библиотека не была разграблена, как обычно бывает в таких случаях, а оказалась погребённой под руинами тех дворцов, где хранилась.
К дополнению к верхнему ответу. Шамаш от семитского- бог солнца у вавилонян и ассириян. Имя его писалось идеограммой, обозначавшей: «Владыка дня». Как бог второй части суток (они начинались с вечера), он уступал в значении богу луны Сину и даже назывался иногда его слугой. Однако это не мешало его высокому повсеместному почитанию. Главными центрами его культа были Сиппар и Элассар.
Изображался Шамаш в виде старца с длинной бородой, с высоким тюрбаном на голове; он сидит на троне в наосе, на крыле которого помещаются два возницы, управляющие движением солнечного диска, помещенного на пьедестале перед наосом. На цилиндрах иногда попадаются изображения Шамаша, выходящего из горизонта через открытые двумя духами врата.
Индеец если молод, то он охотник или воин; если старик, то член совета, так как все управление осуществляется у них советом мудрецов; у них нет полиции, тюрем, нет чиновников, чтобы заставлять подчиняться или налагать наказание. Поэтому они обычно изучают красноречие, и лучший оратор имеет большее влияние. Индейские женщины возделывают землю, готовят пищу, нянчат и воспитывают детей, хранят и передают потомству память об общественных делах. Эти занятия мужчин и женщин считаются естественными и почетными. Имея незначительное количество искусственных потребностей, они располагают избытком досуга для усовершенствования в разговоре. Наш трудолюбивый образ жизни они по сравнению со своим считают рабским и низменным, а ученость, которую мы высоко ценим, пустячной и бесполезной. Примером этого может служить договор, подписанный в Ланкастере, в Пенсильвании, в 1744 году между правительством Виргинии и Шестью Нациями. После того как основное дело было улажено, посланники Виргинии обратились к индейцам с речью и сказали, что в Вильямсбергском колледже имеются средства для обучения индейской молодежи, и что если вожди Шести Наций пошлют полдюжины своих сыновей в этот колледж, то правительство позаботится о том, чтобы они были хорошо обеспечены и обучены всем наукам белых людей. Одним из правил индейской вежливости является не отвечать на общественное предложение в тот же самый день, когда оно сделано; они думают, что это может быть расценено как легкомыслие, и поэтому они, проявляя уважение к такому важному делу, откладывают его, чтобы обсудить. Поэтому они отложили свой ответ до следующего дня. Их оратор начал с того, что выразил глубокое чувство благодарности правительству Виргинии за это предложение. "Потому что мы знаем - сказал он, - что вы высоко цените науки, которым обучают в колледже, и что содержание наших молодых людей будет очень дорого для вас. Поэтому мы убеждены, что этим предложением вы хотите сделать нам доброе дело; и мы сердечно вас благодарим. Но вы мудры и должны знать, что разные нации по разному мыслят, и поэтому вы не должны обижаться, если наши представления о такого рода обучении не совпадут с вашими. У нас есть в этом некоторый опыт, несколько наших юношей недавно получили образование в колледжах северных провинций, они были обучены всем вашим наукам; но когда они возвратились к нам, то оказалось, что они плохие бегуны, не знают, как жить в лесах, не переносить холод и голод, не умеют строить хижины, охотиться на оленей, убивать врагов, хорошо говорить на нашем языке, и поэтому они не быть ни охотниками, ни воинами, ни членами совета; они вообще ни на что не годны. Однако это не уменьшает нашей благодарности за ваше доброе предложение, хотя мы не склонны принять его; и чтобы показать вам это, мы, если жители Виргинии направят нам дюжину своих сыновей, позаботимся как можно лучше об их воспитании, обучим их всему, что мы знаем, и сделаем из них настоящих мужчин." Если белый человек, путешествуя по нашей стране, зайдет в одну из наших хижин, мы все обращаемся с ним так, как мы с вами; мы высушиваем его одежду, если он промок, мы согреваем его, если он замерз, даем ему мясо и питье, чтобы он мог утолить свой голод и жажду; мы расстилаем для него хорошие меха, чтобы он мог отдохнуть и поспать; и мы ничего не требуем взамен. Но если я прийду в дом белого человека в Олбени и по еды и питья, жители скажут: "Где твои деньги?", и если у меня их нет, они скажут: "Убирайся отсюда, индейская собака". Вот видишь, они еще не усвоили даже таких незначительных хороших обычаев. А нам, чтобы знать их, не надо собираться на собрания, потому что наши матери обучили нас этому, когда мы еще были детьми. Поэтому невозможно поверить, что их встречи, как они говорят, устраиваются для обучения хорошему, они просто сговариваются, как обмануть индейцев в ценах на бобров".
намеревался создать библиотеку, которая должна была исчерпывать все накопленные человечеством знания. Особенно его интересовали сведения, необходимые для управления государством, — о том, как поддерживать постоянное общение с божествами, о предсказании будущего по движению светил и по внутренностям жертвенных животных. Оттого значительную долю фондов составляли тексты заговоров, пророчеств, магических и религиозных ритуалов, мифологических сказаний. Основная часть сведений была извлечена из шумерских и вавилонских текстов специально организованными командами писцов.
Библиотека имела большое собрание медицинских текстов (с упором на лечение при чародейства), однако богатое математическое наследие Вавилонии по непонятным причинам было проигнорировано[2]. Здесь имелись многочисленные списки литературно-эпических сказаний, в частности таблички с эпосом о Гильгамеше и мифологическим переводом Энума элиш, а также таблички с молитвами, песнями, юридическими документами (например, законы Хаммурапи), хозяйственными и административными записями, письмами, астрономическими и историческими трудами, записями политического характера, списками царей и поэтическими текстами.
Тексты были написаны на ассирийском, вавилонском, диалекте аккадского языка, а также на шумерском языках. Очень многие тексты представлены параллельно на шумерском и аккадском языках, включая энциклопедические издания и словари. Как правило, один текст хранился в шести копиях, что сегодня значительно облегчает работу по дешифровке табличек. На сегодня библиотека Ашшурбанипала является крупнейшим собранием текстов на аккадском языке.
История создания
Основание библиотеки состоялось по приказу ассирийского правителя Ашшурбанипала, который отличался большим интересом к текстам и знаниям в целом. Предшественники Ашшурбанипала имели небольшие дворцовые библиотеки, но ни один из них не имел такой страсти к коллекционированию текстов. Ашшурбанипал отправлял многочисленных писцов в разные регионы своей страны, чтобы те изготавливали копии всех текстов, которые они встретят. Кроме того, Ашшурбанипал заказывал у всех крупных храмовых архивов копии текстов, которые затем пересылались ему в Ниневию. Иногда, во время военных походов Ашшурбанипалу удавалось захватить целые клинописные библиотеки, которые он также доставлял в свой дворец[3].
Организация библиотеки
Библиотекари Ашшурбанипала проводили огромную работу по каталогизации, копированию, комментированию и исследованию текстов библиотеки, о чём свидетельствуют в том числе многочисленные глоссарии, списки литературы и комментарии. Сам Ашшурбанипал придавал большое значение упорядочению библиотеки. На каждой табличке было написано его имя (своеобразный экслибрис), в колофоне было приведено название оригинальной таблички, с которой была сделана копия. В библиотеке были сотни кодексов с вощеными страницами, что позволяло исправлять или переписывать текст, написанный на воске. В отличие от клинописных табличек (которые только закаляются во время пожаров), таблички из воска недолговечны. Они не сохранились, равно как и имевшиеся в библиотеке свитки — пергаментные и папирусные. Судя по древним каталогам, до наших дней дошло не более 10 % от всех собранных Ашшурбанипалом фондов[1].
Значение
Огромный массив клинописных текстов дошёл до наших дней исключительно благодаря страсти Ашшурбанипала к писаному слову. Во многих случаях древние памятники месопотамской письменности сохранились только в копиях, выполненных по приказу этого правителя. Некоторые из представленных текстов имеют тысячелетнюю историю (хотя сами таблички не очень древние, в нормальных условиях они редко хранились более 200 лет).
Сам Ашшурбанипал гордился тем, что он был единственным ассирийским правителем, который умел читать и писать. На одной из табличек найдена его личная запись:
« Я изучил то, что мне принес мудрый Адапа, овладел всем тайным искусством письма на табличках, стал разбираться в предсказаниях в небе и на земле, участвую в дискуссиях ученых мужей, предсказываю будущее вместе с опытнейшими толкователями предсказания по печени жертвенных животных. Я умею решать сложные, непростые задачи на деление и умножение, постоянно читаю мастерски выписанные таблички на таком сложном языке, как шумерский, или таком трудном для толкования, как аккадский, знаком с допотопными записями на камне, которые являются уже совсем непонятными. »
Записи самого Ашшурбанипала (вероятно, составленные лучшими писцами) отмечены высокими литературными качествами.
Дальнейшая история
Через поколение после Ашшурбанипала его столица пала под ударами мидян и вавилонян. Библиотека не была разграблена, как обычно бывает в таких случаях, а оказалась погребённой под руинами тех дворцов, где хранилась.