На рубеже III—II тысячелетий до н. э. на территориях между Вислой и Днепром начинается обособление племен предков европейских народов. Индоевропейцы — древнее население огромных территорий Европы и Азии, продолжая перемещаться и группироваться на необъятных просторах Евразии, уже во II тысячелетии до н. э. составили в Центральной и Восточной Европе особый массив из германцев, балтов, славян. Все они говорили еще на одном языке и представляли в течение ряда веков одно целое, и конечно, уже резко отличались от тех, ĸҭо осел в Индии, Средней Азии или на Кавказе. Позднее, в середине II тысячелетия до н. э., обособились германские племена, а балты (литовцы, латыши) и славяне составляли общую балто-славянскую группу народов, которая стала занимать большие пространства Восточной Европы. Причем балты расположились в северных районах Восточной Европы, германские племена передвинулись к западу, а на юге расселились другие ветви индоевропейцев — греки, италики. Центром сосредоточения славянских народов стал бассейн реки Висла. Отсюда они двинулись на запад до реки Одер, но далее их не пустили уже занявшие большую часть Центральной и Северной Европы германские племена. Переселялись предки славян и на восток и дошли до Днепра, а далее их движению в сторону междуречья Оки и Волги воспрепятствовали жившие здесь утро-финны. Двигались они и к югу, в сторону Карпатских гор, Дуная и Балканского полуострова. На севере их поселения раскинулись до реки Припять. Со второй половины II тысячелетия до н. э. единообразие славянского мира начинает нарушаться. У европейских племен появляется бронзовое оружие, организуются конные дружины. Это приводит к увеличению их военной активности. Наступает эпоха войн, завоеваний, переселений. Время мирных хлебопашцев и скотоводов уходит в На рубеже II и I тысячелетий до н. э. в Европе появляются новые общности людей. Свое место среди них занимают предки славян, которые компактно расселяются в двух районах Европы. Первый — в северной части Центральной Европы; в будущем здесь появятся западные славяне, а второй — в Среднем По-днепровье; века спустя здесь сформируются племена наших предков — восточных славян и возникнет государство Русь. Сори, кратко не могу...
Литовский князь Александр в свою очередь только и думал о том, как бы снова вернуть земли, захваченные от Литвы Иваном III. Александр и ливонский магистр, при вступлении Василия Ивановича на престол, держали уже и войска наготове и со дня на день ждали, что вот-вот в Москве вспыхнет мятеж и усобица, думали, что Василию Ивановичу не устоять в борьбе с боярами, сторонниками Дмитрия; но надежда обманула их: в Москве все было тихо. В 1506 году умер Александр Литовский; детей от него не осталось. Тогда Василий Иванович задумал воспользоваться случаем. Он послал просить сестру, чтобы она порадела в его пользу, уговорила бы литовцев избрать его своим государем; но эта смелая попытка, которая разом могла бы покончить вековые счеты Москвы с Литвой, не удалась. Елена известила брата, что великим князем литовским, а также и королем польским уже признан брат Александра, Сигизмунд. Тотчас по избрании его начались обычные пререкания Литвы с Москвою о разных пограничных «обидных» делах. Литовский князь даже потребовал у Василия Ивановича возврата земель, захваченных его отцом. Эти пререкания кончились войной.
Михаил Глинский Близким человеком покойному Александру был князь Михаил Глинский. Это был человек очень образованный по тому времени, побывавший за границей, знавший хорошо военное дело и притом очень честолюбивый. Александр был очень к нему привязан и держал его в большом почете. Понятно, что врагов и завистников у Глинского было довольно. Умер Александр, и положение любимца его Глинского сразу изменилось: новый государь невзлюбил честолюбивого и слишком самовластного вельможу; враги его подняли голову, стали распускать слухи, будто он хочет сделаться независимым киевским князем; один из них называл его даже громко изменником. Глинский потребовал у короля суда, чтобы очистить себя от клеветы и наказать оскорбителя. Сигизмунд, несмотря на усиленные Михаила Глинского и на ходатайство своего брата, уклонялся от этого. Оскорбленный вельможа не вытерпел и сказал королю: – Ты заставляешь меня покуситься на такое дело, о котором мы оба после горько будем жалеть. Михаил Глинский удалился в свои владения и завел тайные сношения с великим князем московским – извещал его, что в Литве войска не в сборе, а из других стран ждать неоткуда, и советовал Василию Ивановичу немедля начать войну с Литвою, обещал сам поднять восстание в юго-западной Руси. Василий Иванович рад был содействию Глинского и обещал немедленно послать войско на Литву. Глинский начал с того, что жестоко отомстил своим врагам. Собрал он из своих людей большую рать, старался взволновать Русь и присоединился с отрядом своим к московскому войску, лишь только оно перешло литовскую границу (1507 г.). Плохо пришлось Сигизмунду после перехода Глинского на сторону русских: он не приготовился к войне, рассчитывать на успех не мог и поспешил заключить мир, причем обязывался уступить Москве в «вечное» владение все земли, отнятые у Литвы Иваном III (раньше он требовал возврата их). Вечный мир, или «докончание», как говорилось тогда, заключен был в конце 1508 года. Мир этот был совсем не по душе Глинскому. Своей изменой он лишил себя родины, богатых владений, высокого положения. Ему ли, гордому самовластному магнату, довольствоваться саном московского боярина, «покорного слуги» великого князя? Весь ум, все силы свои напрягал Глинский, чтобы поднять снова войну, уговаривал Василия Ивановича, сносился с иноземными дворами. Сигизмунд между тем, узнав об этом, потребовал у московского князя выдачи Глинского и казни его сообщников. Василий Иванович не обращал внимания на требования короля. На границе по-прежнему шли ссоры и неурядицы.
Сори, кратко не могу...