Основание города Краснодара датируется 1793 годом. Именно тогда на юге России, на правом берегу живописной речки Кубань и было основано поселение, названное Екатеринодаром чуть менее века, и в 1867-ом году поселение разрослось, окрепло, утвердилось на этом месте окончательно и, в итоге, получило статус города. Екатеринодар был основан казаками, которым императрийца Екатерина Вторая специальную грамоту, в которой сказано было, что кубанская земля передается в вечное пользование казакам, и земля эта ограничивается речкой Кубанью, а также Азовским морем. Город же, основанный казаками, получил свое название Екатеринодар ради того, чтобы запечатлеть сам факт дарения Екатериной кубанской земли казакам.
Изначально город основали как военное поселение, позже – он стал крепостью. Но люди селились в этих местах задолго до казаков. Ранее в пределах Краснодара находился древний город, принадлежащий Боспорскому царству. Благодаря археологическим раскопкам также удалось установить, что в самом центре современного города Краснодара в четвертом и третьем веках до нашей эры существовало меотское городище. Считается, что центр этого древнего городища располагался на месте современного района «Городской сад», с обеих сторон реки Карасун, и что оно тянулось вплоть до места слияния с рекой Кубань.
В тот же период времени, неподалеку от меотского городища находился и замок (или крепость) Царя Арифана, который, как известно, принимал активное участие в борьбе за трон Боспорского царства. Жителями этого городища являлись многие народы, но основные его обитателями, все же, были представители меостких, скифских и сарматских племен, которые поддерживали торговые связи с Крымом, Ближним Востоком, Кавказом, Римом и Грецией, а позже – и с Византийской Империей.
Те из горожан, что имеют родственников в деревне, возможно, замечали, как много, сытно и, в общем-то, невкусно готовят крестьяне. И это — не от бесталанности деревенских стряпух, а от искреннего неприятия ими иных резонов, нежели обеспечение тяжелого крестьянского труда простой и несложной в изготовлении пищей. Складывался такой подход, наверное, в незапамятные времена. И обосновывался суровой реальностью. Во-первых, крестьянин всегда был ограничен в выборе продуктов и кулинарной обработки их. Во-вторых, главной целью хозяйки было — накормить семью, работников простой по набору продуктов, простой в обработке и очень сытной пищей. Что обеспечивало сытность — «нажористость», как это называли порой? Конечно, картофель. Картофель вареный, картофель жареный, картофельная похлебка — с «забелой» (добавлением молока) в скоромный день, с постным маслом — в день постный… Другой главный овощ, столп крестьянской кухни — капуста. Щи из серой капусты — с такой же приправой, как и похлебка. И все это — под черный хлеб. Таково было ежедневное будничное «меню» обеда и ужина для крестьянина центра России. Завтрак же и полдник составляли ржаная ватрушка с творогом, либо ржаной пирог с картофелем или репой. А чаще — если хозяйке было не до изысков — просто ломоть черного хлеба с вареной картошкой. И, конечно же, чай. Чай — как молитва, дважды в день крестьянин пил чай — «душу отводил». Лишь в дни скоромные некоторые из крестьян чаю изменяли — варили жженый цикорий, сдабривали его молоком. Либо молоко добавляли в тот же чай — «для колера». В посты рацион менялся. В пищу шли белая квашеная капуста, сдобренная луком и квасом, редька с маслом, «мура» или «тюря» — смесь из хлебных сухарей, искрошенной картошки, лука и кваса, с добавлением хрена, растительного масла и соли. С удовольствием ели нечто похожее на нынешние незамысловатые винегреты — рубленую вареную свеклу с квасом и огурцами. Шла эта нехитрая радость под «мыкотину» — черный хлеб, только испеченный из просеянной через сито муки и не столь кислый, как обычная «чернушка». В воскресенья и «небольшие» праздники питались почти так же, как и в будни. Лишь иногда готовили «творожник». Для этого блюда творог, растертый со сметаной с прибавлением пары яиц и молока, в глиняной плошке выдерживали в русской печи. Не обходилось дело без лакомств. И ими были не пряники, печенье, конфеты — весьма затратные для крестьянского кошелька, не сушеные «дули» — груши, которые тоже надо было где-то покупать, не варенье, требовавшее в качестве консерванта патоки или дорогущего сахара. Нет, лакомились — пареной репой! Любили ее дети, а в пост зимой — и взрослые, особенно уважали морс из этого корнеплода. Не столь уж древней оказывается традиция народного «кашеедства». Каша, по сути, являлась пищевым концентратом. И употреблялась только в «страду», каковой признавался сенокос. Мясо русские крестьяне — подневольные вегетарианцы — ели в большие праздники — на Рождество, Крещение, Пасху, Троицу, Рождество и Успение Богородицы, память апостолов Петра и Павла. Впрочем, как и белое «печево» — пироги и ситные из белой пшеничной муки. Особый стол был и в иных «особых» случаях. «До отвалу» бывало и мяса, и «печева» из белой муки, и прочих яств, в том числе и закупленных в городе или в сельской лавке, — во время на торжествах по случаю именин, крестин, в престольные праздники. Тогда же и вина, и чаю пили тоже вдоволь. Если учесть, что престолов в сельских храмах (да и не в сельских тоже) бывает, кроме главного, еще несколько, можно представить себе, сколько поводов было для обжорства и гулежа. Праздники эти длились нередко от 2−3 (по весне) до 7−10 дней (осенью). Если это был престольный либо семейный праздник, в каждый дом съезжалось множество гостей — родные или просто хорошо знакомые с хозяевами люди, да не поодиночке, а семьями, с женами и детьми (и взрослыми, и малыми — кроме девиц!), в праздничных одеждах. Приезжали на лучших лошадях, в лучших экипажах. Описывавшие эти праздники (а ими чаще всего были либо сельские священники, либо земские деятели, либо местные учителя) особо отмечают, насколько дорого такие пиры обходятся — «что истрачивается в эти праздники, хватило бы с остатком на уплату за целый год оброка и всех податей и повинностей — да и крестьянин не принужден бы был целый год питаться кое-чем…». Это были как раз те праздники, с отголосками которых мы и сейчас иной раз встречаемся в быту — с чудовищным обилием еды и спиртного, с изрядными затратами на мероприятие. Среди прочего — и это досталось нам в наследство от предков.
Відповідь:
Мисли́вський пала́ц гра́фа Шува́лова — садиба, замок, збудований в стилі французького Ренесансу для нащадків російської аристократії голландським архітектором в 1893—1903 роках.
На думку Михайла Відейка, кандидата історичних наук, парк та замок з'явились ще наприкінці XVIII століття, одночасно із «Софіївкою». Тут теж була скеля кохання, каскад ставків та обов'язковий підземний хід. За версією вченого, Шувалов на початку XX століття лише перебудував існуючий мисливський замок[1].
Замок має 3 башти, одна з яких напівбашта, з балконом, прикрашена шуваловським гербом. Тут також є фахверк; парадний, ренесансно-пишний вхід поруч з шале-фахверковим шматком; ліпнина; романтичні дахи, вкриті черепицею; флюгер.
Садиба та замок нині є частиною Тальнівського парку – парку-пам'ятки садово-паркового мистецтва загальнодержавного значення.
Пояснення: