ответ:ПЬЕР АБЕЛЯР И БЕРНАР КЛЕРВОССКИЙ Сложно найти двух других религиозных философов, живших в одну и ту же историческую эпоху, которые были бы настолько не похожи друг на друга. Оба – знаковые фигуры своего времени, имевшие множество учеников и почитателей, они представляли два разнонаправленных течения религиозной философии: первое из которых (учение Абеляра) превозносило образованность, осведомленность во всех тонкостях религиозного учения, и детальное знание священных текстов, а второе (учение Бернара Клервосского) – превыше всего ставило смирение, аскетизм, безраздельную и слепую веру. Пьер Абеляр был старше Бернара Клервосского более чем на десять лет. Получив блестящее образование, соединившее в себе как светские (военно-рыцарские) так и религиозные (философские) познания, Абеляр отказался от предназначавшейся ему военной карьеры и отправился самосовершенствоваться в Париж, где стал учеником известного в те времена философа Гийома де Шампо. Быстро превзойдя своего учителя в искусстве философских дебатов и рассуждений, Абеляр снискал славу неподражаемого лектора и «главы диалектиков», послушать которого съезжались со всех концов Франции. Во время своего пребывания в Париже Абеляр влюбился в свою юную ученицу, Элоизу. История этой любви была трагична: узнав о связи Элоизы с Абеляром, опекун девушки, Фульбер, решил отомстить философу. Однажды ночью к спящему Абеляру ворвались люди Фульбера и оскопили его. Впоследствии Элоиза приняла постриг. Абеляр также удалился в монастырь, но многочисленные ученики не оставляли философа, требуя, чтобы он вернулся к преподаванию. Популярность Абеляра, как и его смелые философские идеи, нередко входившие в противоречие с официально принятыми религиозными положениями, у многих вызывали раздражение. Его подчеркнутая приверженность к доказательности в философии, превознесение рациональности и образованности, оборачивалась возможностью сомнения в священных текстах и насмешкой над теми клириками, которые являлись глубоко верующими, но невежественными. Кроме того, тот образ жизни, который вел Абеляр, нельзя было назвать образцом благочестия, и это приводило к обвинениям в том, что своим примером он растлевает молодежь, которая была особенно многочисленна среди его почитателей. Все вышеперечисленное стало причиной того, что учение Абеляра не раз подвергалось осуждению. Впервые это случилось в 1121 году на церковном соборе в Суассоне, где трактат Абеляра «Введение в теологию» был признан еретическим. В тот раз Абеляру пришлось приложить немало усилий к тому, чтобы добиться для себя прощения. Однако двадцать лет спустя, в Сансе, история повторилась: состоялся новый собор, осудивший учение Абеляра и его трактат «Теология». Инициатором этого собора стал Бернар Клервосский. Как уже говорилось выше, Бернар Клервосский представлял собой полную противоположность Пьеру Абеляру. Глубокий мистик, ведущий, в отличие от Абеляра, чрезвычайно аскетический и благодетельный образ жизни, Бернар был основателем монастыря Клерво (1115 г.) и его настоятелем. Превыше всего ставивший смирение и фанатичную веру, он являлся инициатором второго крестового похода и принимал активное участие в создании ордена тамплиеров, написав для него первый устав. Снискавший огромный авторитет, Бернар Клервосский был признан светскими правителями и папой в качестве одного из крупнейших религиозных деятелей 12 века. Абеляр, со своим свободным поведением и превознесением рациональности в религиозной философии не мог не вызывать у Бернара сильнейшего раздражения. Суть своих претензий к Абеляру он изложил в своем письме к епископам и кардиналам Римской курии, отправленном им по случаю организации церковного собора в Сансе. Там Бернар Клервосский писал буквально следующее: «Человеческий разум захватывает себе все, не оставляя ничего для
Объяснение:
Дальнейшее развитие древнерусской дипломатии связано с именами Владимира Великого и Ярослава Мудрого, подкреплявших международные договоры династическими связями. Во время правления Владимира русско-византийские отношения, в связи с принятием Русью христианства восточного обряда, вышли на качественно новый уровень. Несколько раньше, в процессе поиска Владимиром подходящей религии для своего государства, Русь установила отношения и с Римом. История сохранила до наших дней имена нескольких киевских дипломатов этой эпохи — боярина Добрыни и его сына Константина Путяты, воеводы Вышаты, боярина Ивана Твориловича и ряда других.Согласно «Повести временных лет», первым дипломатическим визитом в истории Руси можно считать визит киевского князя Кия в столицу ВизантииЦарьград[1]. Однако личность самого Кия считается историками легендарной, что ставит факт вышеназванного визита под сомнение. Некоторые ученые считают, что в легенде о Кие отразились хорошо известные по византийским источникам походы «антов и склавинов» в VI в., которые сопровождались также дипломатическими контактами. Так, Юстиниан I отправил антам посольство, подтвердив согласие передать им крепость на левом берегу Дуная[2].
С конца ΙΧ века до нас дошли сведения о так называемых договорах «мира и любви» Руси с Византией, болгарами и др. Первый из договоров такого рода был заключен между Киевской Русью и Византией в 911 году вскоре после нападения на Константинополь, совершенного киевским князем Олегом около 907 г. Был заключен по инициативе Византии с целью предотвращения нападений со стороны киевских варягов в будущем[3]. Договор предоставлял подданным Киевской Руси весьма выгодные для них условия. В частности, русские купцы были освобождены от уплаты обычной 10-процентной таможенной пошлины на все товары, ввозимые и вывозимые из Золотого Рога[3]. Договор действовал вплоть до 944 г. когда киевский князь Игорь решил воспользоваться отсутствием императорского флота в Константинополе и попытался напасть на город с моря[4]. Попытка окончилась неудачей и следующий мирный договор от 944 г. был составлен на менее выгодных для Руси условиях, в частности была возвращена торговая пошлина в 10%[4].
В дальнейшем Киевская Русь заключала договоры с Византией в 971 и 1044 гг. Все они включали традиционные для того времени условия «мира и любви», определяли статус русских посольских и торговых миссий. Значительным этапом в русско-византийских отношениях стал договор князя Святослава с Византией, заключённый в 971 году, по которому стороны возвращались к отношениям, закреплённым в договорах 911 и 944 годов.
Кроме Византии, Древнерусское государство к X веку имело опыт дипломатических контактов с Хазарией, Волжской Болгарией, Дунайской Болгарией, Священной Римской Империей, а также печенегами и варягами.