Повседневная жизнь в старой Индии
В деревне
В Древней Индии, как и сегодня, большая часть населения проживала в сельской местности. Это может показаться странным, но сами деревни не слишком изменились с тех времен. Однако сильно изменилась окружающая среда, в которой они расположены. В древности значительную часть территории Индии покрывали очень густые и труднопроходимые джунгли. А сегодня эти джунгли сильно поредели, потому что их вырубали, чтобы освободить землю под посевы, а также для заготовки дров. Типичная деревня того времени была обнесена прямоугольной стеной или частоколом для защиты от мародеров и грабителей, с одной стороны, а с другой – от диких зверей: тигров, львов и слонов, которые во множестве водились в близлежащих лесах. В стене было проделано четверо больших ворот и четверо вс размером поменьше. Большие запирались при большой деревянной решетки, которая закрывала проход через ворота. Через этот проход вечером загонялся деревенский скот, возвращавшийся с выпаса.
Здания располагались в правильном геометрическом порядке; хотя если деревня была маленькой, то все дома группировались вокруг пруда или водоема, в тени деревьев. Они различались размером и формой, в зависимости от достатка их владельца, но в основном это были одноэтажные домики с полом из хорошо уплотненного грунта, стены которых были выложены из затвердевшей грязи и покрыты снаружи смесью из извести, грунта и коровьего навоза (который, как считалось, обладает очищающими свойствами). В доме, как правило, было только одно небольшое окно, закрытое деревянной решеткой. Крышу делали из листьев и тростника, иногда покрывали своего рода циновкой, сплетенной из длинной травы, которая крепилась к бамбуковой основе. С крыши порой ниспадали длинные вьющиеся растения, закрывающие стены. Внутри помещение разделено было на комнаты бамбуковыми занавесками, прикрепленными к крыше. Обычно дом состоял из спальни, которая выходила на север, кладовой, а также комнаты для приема посетителей.
Обстановка была самой простой. Находившаяся в спальне кровать представляла собой деревянную или бамбуковую основу на четырех ножках, внутри которой находилась решетка, сплетенная из веревок и травы, накрытая либо циновкой, либо тонким одеялом. В комнате не было ни стульев, ни сидений, обычно все сидели на полу. Стол заменяло плетеное, выполненное из тростника изделие, напоминавшее по форме песочные часы. В кухне и кладовой в глиняных и медных горшках и кувшинах хранились запасы. Самыми важными и наиболее часто встречающимися были масло, перец, специи и мед. Большие кувшины ставили друг на дружку так, чтобы верхний служил крышкой нижнему. Кувшины и горшки поменьше связывали вместе и подвешивали к крыше. Эта посуда использовалась только для хранения продуктов и готовки, но не для еды. В качестве тарелок использовали большие листья, поскольку считалось, что есть с тарелки можно только один раз. Поэтому, если получалось так, что кто-то ел из глиняной посуды, сразу после этого ее немедленно выбрасывали. Согласно предписаниям Священного Закона, посуду для еды можно употреблять лишь один раз, и этому правилу старались строго следовать.
Юрьев день или день Святого Георгия Великомученика, покровителя земледельцев ("георгос" по-гречески "земледелец"), почитался у крепостных крестьян. На этот день, начало декабря, приходились расчеты помещика с нанятыми крестьянами по результатам сбора урожая. В ХV веке крестьяне свободно могли оставить землю, на которой они проживали ранее, и перейти к другому землевладельцу, уплатив прежнему хозяину долги и пошлину за пользование двором и земельным наделом - пожилое. Крестьяне - старожильцы, прожившие четыре года и более у землевладельца, в случае перехода уплачивали ему "все пожилое", остальные, прожившие менее четырех лет, платили часть - в зависимости от количества прожитых лет.
С объединением русских земель под властью великого князя московского был установлен единый порядок: Судебник 1497 года, принятый при великом князе Иване III, ограничивал право крестьян на уход от своих господ в течение года. Теперь крестьянин мог уйти от хозяина, только закончив полевые работы - в течение недели до Юрьева дня и недели после него. Юрьев день был маленьким шансом для крестьянских семей найти себе лучшую долю, работать на помещика хотя бы с небольшой выгодой для себя.
В Судебнике 1550, изданном при царе Иване IV Грозном, право "выхода" сохранилось, но по инициативе Бориса Годунова царь Фёдор Иоаннович запретил переходы крестьян от одного владельца к другому даже в Юрьев день в определенные годы на время составления писцовых книг (описи населения и земельного фонда). Этот запрет оказался неожиданным для крестьян, возникла поговорка: "Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!"
Далее в истории Руси происходило большее закрепощение крестьян. В 1649 году было принято Соборное Уложение, юридически закрепившее бе сыск беглых крестьян и возвращение их "с чады и домочадцы и со всеми животы назад, где хто жил".
С Соборным Уложением 1649 принято связывать окончательное оформление крепостничества. В свою очередь, помещики были обязаны взыскивать подати со своих крепостных и своевременно вносить их в казну, а также (со времен Петра I) - сдавать определенное количество своих крепостных в солдаты.
Картина С.В. Иванова открывает важную страницу в истории крепостного права на Руси, художник ярко и точно изобразил в одном сюжете настроение эпохи крепостного права. На первом плане картины видно, как помещик или приказчик расчитывается с крестьянином. Позади уже запряжена лошадь, в телеге собрано все небогатое имущество крестьянской семьи, у сына своя котомка, хозяин положил свой мешок на землю рядом. Крестьянка сидит на тюках и держит вязанку лаптей, крестьянский сын держит поводья, ожидая отца. Хорошо, что есть лошадь, она и привезет куда надо и обработать землю. Вокруг собрался народ, провожает уезжающую семью, лиц людей почти не видно, все угрюмые и озабоченные своей тяжелой судьбой. Урожай уже собран, поля на заднем плане обработаны, вокруг глубокая осень и даже птицы в стае куда-то летят. Люди одеты в теплые вещи - шапки, кафтаны, повседневную ненарядную одежду. Хочется надеятся, что в новом месте крестьянам будет легче жить, хотя о настоящей свободе пока еще рано даже и думать