Объяснение:
Колониализм не пользуется доброй репутацией. Более того, в самих странах Востока, равно как и во многом поддерживавшей их в этом марксистской историографии, до сравнительно недавнего времени было принято едва ли неоднозначно считать, что колониализм – это зло. Еще недавно всерьез разрабатывались концепции, исходившие из того, что, если бы не колониальное вмешательство держав, принесшее столько несчастий народам Востока, они бы достигли на сегодня много большего. Сейчас от столь прямолинейных позиций специалисты в основном отходят. Но предубеждение к капиталистической колонизации остается. И, надо сказать, далеко не безосновательное.
Прежде всего колониализм, особенно ранний, был отмечен не только жестокостями, начиная с работорговли, но и беззастенчивой ставкой на разграбление природных богатств Востока и эксплуатацию дешевого труда его населения. И далеко не случайно именно там, где это проявлялось дольше всего и к тому же в весьма неблаговидной форме, уже на рубеже нашего века сложилось нечто вроде комплекса вины колонизаторов (воззвание Девентера «Долг чести» в голландской Индии). Черным пятном на совести европейцев навсегда останется африканская работорговля. Да и рассуждения англичан на тему о том, сколь тяжело «бремя белого человека», взятое ими на себя в Индии, – тоже в конечном счете лишь попытка сделать хорошую мину при плохой игре: каждому из английских колонизаторов было хорошо известно, что никто никогда не просил их брать на себя столь тяжелое для них «бремя». Словом, колониализм приукрашивать не приходится.
Другое дело – проблема исторической роли колониализма. Об этом стоит сказать особо. Дело в том, что современные арабы или индийцы, не говоря уже об африканцах, имеют немалый счет именно к колониализму, с ненавистью говорят о его наследии, гневно обличают проявление неоколониалистских тенденций и в то же время, как правило, весьма спокойно относятся к зверствам Чингис-хана или Тамерлана, к бесчеловечности африканских вождей, продававших за ружья и спирт в рабство своих пленников и даже соплеменников. Почему так? Дело объясняется достаточно просто. На войне как на войне: одни завоевывают, другие от этого терпят урон. Все понятно и само собой разумеется, как понятно и то, что правители распоряжаются жизнью своих подданных. Иное дело – чужие, европейцы, появляющиеся на Востоке со своими непонятными для его жителей нормами, иными принципами и целями. Это не просто враг, а бедствие, грозящее разрушить все, чем люди живы, на чем стоят. И неудивительно, что традиционная структура Востока всегда сопротивлялась колониализму, мобилизуя для этого все свои силы. Отсюда и неиссякаемая ненависть к нему, не просто дожившая до наших дней, но и время от времени набирающая силу и проявляющаяся в мощных взрывах наподобие иранского.
Академический анализ не может пройти мимо подобного явления. Но исследователь не должен идти на поводу у него и, руководствуясь какой-либо политической, идеологической или публицистической злободневностью, искажать истину. Истина же состоит в том, что колониализм отнюдь не может быть однозначно охарактеризован лишь как зло. И дело не только в том, чтобы сбалансировать саму формулу: колониальный капитал жестокими методами эксплуатировал Восток, грабил его ресурсы, но, взламывая традиционную структуру тем самым развитию колоний. Речь не только о взвешенности оценки, хотя это само по себе уже достаточно важно, ибо позволяет избежать односторонности и прямолинейности и восстановить реальное положение дел, что важно для любого непредвзятого исследования. Перед нами всемирно-исторического значения феномен, который нуждается в объективном анализе прежде всего потому, что без этого многое останется непонятным и необъясненным и по-прежнему будет оцениваться и решаться сквозь призму идейно-политических лозунгов, обычно отнюдь не содействующих постижению истины.
Оставляя в стороне значение колониализма для самой Европы, для развития в ней капитализма (имеется в виду первоначальное накопление; стоит, однако, оговориться, что роль ресурсов колониального Востока в этом в отечественной марксистской историографии обычно преувеличивалась), обратим преимущественное внимание на то, что колониализм и затем колониальный капитал во всех его модификациях сыграли решающую роль внешнего фактора, мощного импульса извне, не просто пробудившего традиционную структуру Востока, но и придавшего ей новый ритм поступательного развития. Без такого импульса традиционная структура по-прежнему развивалась бы в привычном ей русле при скромной роли контролируемого рынка и ограниченной в правах и возможностях частной собственности. И это касается абсолютно всего Востока, включая и Японию. Вот почему важность внешнего импульса можно сопоставить по значимости с ролью оплодотворения живого. организма: это было условие sine qua поп для последующего развития, для рождения нового качества.
В 2015 году в Казахстане широко отмечали 550-летний юбилей образования Казахского Ханства. Под эту марку, в Таразе было возведено немало памятников средневековому и древнему периодам истории Казахстана. Про культурно-исторический комплекс “Древний Тараз” и парк “Шамасур”, примыкающий к мавзолею Карахана, я уже рассказывал, а сегодня расскажу об основателях Казахского ханства - Жанибеке и Керее, памятник которым стоит через дорогу от Дворца Спорта «Тараз Арена».
В 1465 году два султана Жанибек и Керей восстали против Абулхаира — хана «государства кочевых узбеков» (другие названия: «ханство Абулхаира», «Узбекская Орда».) Они отделились от него и увели с собой в западные степи Моголистана приблизительно 200 тысяч человек. За переселенцами сначала закрепилось название «узбек-қазақи», а потом — «қазақи» или «казахи». Кстати, термин “казак” обозначал в те времена степную вольницу. До середины ХV века само название “казаки” имело больше социальную окраску, чем этническую. В народе, казаками назывались любители свободной, вольной жизни. Тюркизм «казак» прочно вошел в русский язык, не потеряв своего смысла: «уйти в казаки» , «казаковать». О казачьих нравах и быте можно прочесть, например, у Гоголя («Тарас Бульба») или Шолохова («Тихий Дон».)
Это значительное количество кочевников заняло территорию Западного Семиречья (нынешняя Алматинская область и часть северной Киргизии). В дальнейшем, ханы казахского ханства — Керей и Жанибек, воспользовавшись ослаблением власти, а позднее и смертью Абулхаира, на протяжении 1465–1468 гг. постепенно расширили территорию влияния. Они захватили регионы Присырдарьи и Каратау. Это было время образования Казахского ханства. Если до образования Казахского ханства, термин “казак” больше носил социальный оттенок, то после 1460-х гг. “узбек-казаками”, а затем “казаками” стали называть этнические группы Керея и Жанибека.
Но, вернусь в день сегодняшний. Памятник основателям Казахского Ханства представляет собой высоченную стелу, по бокам от которой «сидят» ханы: слева сидит Жанибек, справа сидит Керей. Скульптуры получились очень живыми. Хан Жанибек, сидя на троне, сжимает в одной руке меч, в другой ханский скипетр (как я понимаю) и смотрит орлиным взором куда-то вдаль в стиле «Кто на нас еще там полезть решил?!». Хан Керей же снисходительно смотрит сверху вниз: «Ну, говори, чего пришел…».
На основании стелы выбита надпись «Қазақ хандығына 550 жыл» («Казахскому ханству 550 лет»), чуть ниже выбита цитата президента Казахстана Н. Назарбаева: «Қазақ хандығы кезеңі - ат жалында күн кешкен алаш жұртының қаһармандық дәуірі» (Период казахского ханства – это героическая эра народа сражавшегося за свободу.»).
P.S. Дворец спорта, «Тараз Арена» мне нравится не столько архитектурным дизайном, сколько скульптурой Балуана Шолака, стоящей перед самой «Тараз Ареной».
Кстати, сам Балуан Шолак – был довольно-таки многогранной личностью. Настоящее имя его – Нурмагамбет Баймырзаулы, а «Балуан Шолак» – это прозвище, означающее «беспалый борец», приклеившееся к Нурмаганбету потому, что в детстве он отморозил пальцы на правой руке. По преданиям мужик был недюжинной силы и почти всегда побеждал в борцовских соревнованиях. Кроме того, у Баулана Шолака был талант к музыке, он ездил по селам и городам, пел песни и даже писал свои
Объяснение:
Принятие христианства имело значительные политические последствия. Оно усилению международного престижа Руси, дальнейшему укреплению и расширению уже традиционных связей с Византией, расширению контактов с южнославянским миром и странами Запада.
Крещение Руси было важно и для социальной жизни древнерусского общества. Важнейший постулат христианства исходил из принципа божественной природы верховной власти. Постулат православия о «симфонии властей» превращал церковь в сильную опору власти, давая возможность духовного объединения всего государства и освящения всей системы общественных отношений. Принятие христианства быстрому укреплению государственных институтов.
Крещение Руси вело к национальной консолидации и к развитию культуры. Оно содействовало развитию зодчества и живописи в средневековых её формах, проникновению византийской культуры как наследницы античной традиции. Особенно важным было распространение кириллической письменности и книжной традиции: именно после крещения Руси возникли первые памятники древнерусской письменной культуры.