Священная Римская империя на протяжении всех восьмисот пятидесяти лет своего существования оставалась иерархическим государственным образованием феодального типа. Она никогда не приобретала характер национального государства, как Англия или Франция, не достигла и сколь-либо высокой степени централизации системы управления. Империя не являлась ни федерацией, ни конфедерацией в современном понимании, а сочетала элементы этих форм государственного устройства. Субъектный состав империи отличался крайним многообразием: полунезависимые обширные курфюршества и герцогства, княжества и графства, вольные города, небольшие аббатства и мелкие владения имперских рыцарей, — все они являлись полноправными субъектами империи (имперскими сословиями), обладающими разной степенью право Власть императора никогда не была абсолютной, а разделялась с высшей аристократией страны. Более того, в отличие от других европейских государств, жители империи не были непосредственно подчинены императору, а имели собственного правителя — светского или церковного князя, имперского рыцаря или городской магистрат, что формировало два уровня власти в стране: имперский и территориальный, зачастую конфликтующих между собой.
Каждый субъект империи, особенно такие могущественные государства, как Австрия, Пруссия, Бавария обладал широкой степенью независимости во внутренних делах и определёнными прерогативами во внешней политике, однако суверенитет продолжал оставаться атрибутом империи как таковой, а постановления имперских учреждений и нормы имперского права имели обязательную силу (иногда, правда, лишь теоретически) для всех составлявших империю государственных образований. Для Священной Римской империи была характерна особая роль церкви, придающая этому государственному образованию элементы теократии, однако в то же время имперская структура впервые в Европе после Реформации обеспечила длительное мирное сосуществование нескольких конфессий в рамках единого государства. Развитие Священной Римской империи происходило в условиях постоянной борьбы тенденций дезинтеграции и интеграции. Первые выражали, чаще всего, крупные территориальные княжества, постепенно приобретавшие признаки суверенных государств и стремящиеся освободиться от власти императора, в то время как главными консолидирующими факторами выступали императорский престол, имперские учреждения и институты (рейхстаг, имперский суд, система земского мира), католическая церковь, немецкое национальное самосознание, сословный принцип построения государственной структуры империи, а также имперский патриотизм (нем. Reichspatriotismus) — укоренившаяся в общественном сознании лояльность к империи и императору как её главе (но не как представителю конкретной династии).
К 1918 году стало ясно, что Германская империя проигрывает войну. Непосредственными причинами военного поражения, согласно Г. Биншток, были численный «перевес противника, к июлю 1918 года дошедший уже до соотношения пяти к трём (в связи со вступлением США в войну в 1917 году), громадное превосходство его вооружения, главным образом обилие снарядов американско-английской артиллерии и, наконец, плохое питание германского солдата»[источник не указан 2347 дней]. Внутри страны ширился голод. Но не все голодали, возрастала «разница в положении высших и низших слоёв населения» (Биншток). То же касалось и армии. Немцы были готовы терпеть лишения и приносить жертвы, но лишь до тех пор, пока сохранялась вера, что эти лишения и жертвы необходимы ради победы в войне. Весной 1918 года, ознаменованной выходом России из войны, оккупацией богатой продовольствием и ресурсами Украины и новым наступлением на Париж, немцы испытали последний прилив энтузиазма; однако надежда на чудо не сбылась. Контрнаступление Антанты в августе 1918 года окончательно похоронило всякие надежды на возможность победного и даже просто достойного окончания войны. Ощущение безнадёжности, в свою очередь, демотивировало солдатские массы и порождало стремление к миру любой ценой. Одновременно нарастало раздражение против режима, втянувшего Германию в бедственную войну и проигравшего её. В такой ситуации кайзеровская верхушка, принявшая на себя политическую ответственность за войну и связавшая с ней свою судьбу, в принципе не могла сохраниться у власти.
Объяснение: