ответ:Восшествие на престол Екатерины II во многом подготовил её супруг Пётр III. Недаром императрица говорила, что самым злейшим врагом монарха являлся он сам. Надо отметить, что его внутриполитические мероприятия были вполне разумны и своевременны, как, например, Манифест о вольности дворянства (1762), но проводились им в жизнь с таким презрением к России и русским, что не могли вызвать у них ни понимания, ни благодарности. Унижение Петром III национального достоинства сказалось и в его преклонении перед прусскими порядками, и в пренебрежительном отношении к Русской православной церкви, и в нарочитом нежелании овладевать русским языком, и даже в том, что он отказывался признавать своего сына Павла Петровича наследником престола.
Объяснение:
Щучин - это один из древнейших городов Беларуси.Он возник в 15 веке,когда земли Беларуси входили в состав Великого Княжества Литовского.
Первое упоминание о Щучине в письменном источнике относится к 1487 году, но принят пока за основу 1537 год, когда Щучин упоминается в одной из актовых книг Литовской метрики, хранящейся в госархиве Литвы. Документ свидетельствует о том, что мещанин Станислав Ольшанский, проживавший в Щучине, переехал в Мосты, принадлежавшие в тот момент королеве Боне. Из документа вытекает, что Щучин в этот момент превратился в местечко частновладельческого типа. Владели им попеременно Радзивиллы, затем Сципионы,Друцкия-Любецкие. В 15-18 вв. Щучин входил в состав Лидского повета Виленского воеводства. Название города происходит от фамилии Щуки. Щучин принадлежал к средним по численности населения местечкам частновладельческого типа. Радзивилы, которым принадлежал Щучин, главное внимание уделяли развитию сельского хозяйства, ремесла, торговле.В 18 веке Щучин перешел во владение надворного маршала Литовского княжества Сципио де Кампо.
Исследование представлений об истории франкских королевств показывает, что взгляды авторов хроник менялись, и в их изображении властители франкского происхождения приобретали все более важную роль. По мнению историка VI в. Григория Турского, именно епископы и городские общины, а не монастыри, были главными в структуре церкви. Для Фредегара и для автора «Истории франков», более чем для Григория Турского, важно изображение королевского двора как места, где происходило взаимодействие властителей с их представителями и региональной знатью и где в результате поисков взаимоприемлемых решений достигалось согласие. Для автора «Истории франков» королевский двор становится тем единственным центром власти, в котором происходит процесс нахождения согласия между различными группами знати, представителей церковной иерархии, региональных властителей и самих Меровингов. Но для авторов агиографических сочинений, в отличие от историков VII—начала VIII вв., двор властителей из рода Меровингов еще не стал местом, где создавались правила взаимоотношений между светскими правителями, знатью и церковью. Это было время, когда тесные связи королей с монастырями только выстраивались. А поэтому можно утверждать, что в плане представлений о королевской власти сознание образованных людей меровингского периода менялось, постепенно отражая смену представлений о власти, которая, как можно предположить, была не в последнюю очередь связана с переходом от Поздней Античности к Средневековью.