Відповідь:
В начале своего правления в Англии король Яков I (1603—1625) столкнулся с мощным запросом пуритан на реформы. Поскольку Церковь Шотландии была пресвитерианской, пуритане надеялись на сочувствие нового монарха. Королю было направлено множество петиций, самую известную из которых подписала тысяча[en] священников, призывающих улучшить литургию и религиозную дисциплину[17]. Созванная в январе 1604 года Хэмптон-кортская конференция не принесла примирения — вопрос о статьях 1583 года оказался неразрешимым. Назначение в том же году Ричарда Бэнкрофта архиепископом Кентерберийским усугубило отчуждение между пуританами и королём[18], продолжавшего настаивать на подписании статей[19]. Преемник Бэнкрофта, Джордж Эббот проводил терпимую политику по отношению к тем, кто отказывался принять все литургические практики Елизаветинского урегулирования[en]. Взглядам пуритан не противоречила поддержка со стороны короля на Дордрехтском синоде 1618 года кальвинистов против арминиан[20]. В результате у пуритан не было существенных причин для возмущений до конца царствования Якова I[21]. Одновременно проводилась политика вытеснения «радикального» пуританства из общественной жизни. Начало Тридцатилетней войны, воспринимавшейся как апокалиптическая битва протестантов с католиками, и дипломатические усилия Якова уладить конфликт путём династического брака принца Карла с испанской инфантой рассматривались радикалами как неприемлемые[22]. ответом короля стало издание в 1622 году «Наставлений проповедникам» (Directions to Preachers), запрещавшим проповедовать перед простонародьем о сложных вопросах предопределения, избрания, репробации и тому подобном. Проповедникам разрешалось выступать против взглядов своих католических или пуританских оппонентов, не допуская при этом грубых инвектив. В 1624 году, в ответ на публикацию памфлета пуританского активиста Ричарда Монтегю «A New Gag for an Old Goose», формально направленного против католиков, но минимизирующего различие между Церковью Англии и Римом, запрет был усилен[23]. Пуританство у Монтегю практически отождествлялось с кальвинистской и арминианской ортодоксией. Монтегю был обвинён в оскорблении короля, его дело разбиралось комиссией парламента, но было отложено в связи со смертью Якова и болезнью обвиняемого. Конференция, состоявшаяся в феврале 1626 года в Йорк-хаузе[en] продолжила линию на размежевание кальвинистов и анти-кальвинистов[24].
Пояснення:
