1)В 1093 г. вел войну с половцами и их союзником Олегом Святославичем, которому вынужден был уступить Чернигов (1094), и обосновался в Переяславском княжестве, подвергавшемся постоянным набегам половцев. Поэтому Владимир Мономах был более всех заинтересован в прекращении княжеских междоусобиц и сплочении сил Руси для отпора половцам. Эту мысль переяславский князь настойчиво высказывал на княжеских съездах (1097,1100,1103 гг.). После Долобского съезда 1103 г. Владимир стал вдохновителем и непосредственным руководителем военных походов против половцев (1103,1107,1111 гг.). При организации походов в Степь он начал прибегать к народного ополчения. Половцы потерпели ряд поражений и надолго оставили в покое русские земли. 2)После смерти в 1113 г. киевского князя Святополка Изяславича в Киеве вспыхнуло народное восстание; киевские бояре призвали на княжение Владимира Мономаха. Став киевским князем, он подавил восстание, но в то же время ввел в действие устав Владимира Мономаха, который ограничил произвол ростовщиков, облегчил положение должников и закупов.
Удельный период - это не период раздробленности. Это период владения одного княжеского рода, распределяющего власть по уделам представителям своего рода под властью Великого князя - лучшего среди равных.
«Члены Рирюкова дома, - говорит С. М. Соловьев, - носят исключительно, название князей; оно принадлежало им всем по праву происхождения, не отнимается ни у кого ни в каком случае. Это звание князя, приобретаемое только происхождением от Рирюковой крови, неотъемлемое, не зависящее ни от каких других условий» . Таким образом, династичность государственной власти являлась сама собою. Но о ее единоличности не было мысли. Управительная власть каждого князя была единолична. Но Верховная власть принадлежала всей их совокупности, целому роду.
Таким образом, по условиям нашего социального строя, государственная власть явилась сразу династичной. Тогда еще «на Руси не было одного государя, - говорит г. Соловьев, - в ней владел большой княжеский род» . Социальный строй дал Руси сразу, без труда, без раздумывания, по простой, привычной аналогии, такую государственную династичность, какая в Византии явилась лишь под конец ее существования, да и то в менее благоприятных формах.
Хотя удельное княжение породило у нас аристократию, с которой монархии впоследствии немало пришлось бороться, но прочно заложенная идея династичности высшей власти, впоследствии преобразованная социальными влияниями в династичность семейную, дала монархии одно из необходимейших свойств ее: прочную, ясную наследственность, окончательно устраняющую всякую борьбу за Верховную власть.
Поле в етом значение ето судебний поединок