Российско-британские отношения, исторически англо-русские отношения[1] на межгосударственном уровне, между Англией и Русским государством, установились в середине XVI века. В XIX веке Российская и Британская империи как великие державы активно участвовали в европейской политике. Во второй половине XIX века острое российско-британское соперничество развернулось в Средней Азии, на Дальнем и Ближнем Востоке. В Крымской войне (1853—1856) Великобритания выступила против России в союзе с Османской империей, Францией и Сардинским королевством. В последующие годы она активно противодействовала укреплению российского влияния на Балканах. В начале XX века Великобритания, Франция и Россия составили Антанту — военный блок, противостоявший Тройственному союзу. Острые противоречия между странами Антанты и Тройственного союза сыграли первостепенную роль в возникновении Первой мировой войны. После Октябрьской революции Великобритания приняла участие в иностранной военной интервенции против Советской России.
Российско-британские отношения
Великобритания и Россия
Великобритания
Россия
В 1924 году Великобритания признала СССР. Во Второй мировой войне СССР и Великобритания входили в антигитлеровскую коалицию, а после окончания войны вошли в число соучредителей ООН.
После того как в 2014 году Великобритания, наряду с другими странами Евросоюза, поддержала введение санкций против России из-за событий на Украине, большинство направлений двустороннего российско-британского политического диалога было заморожено.
«Члены Рирюкова дома, - говорит С. М. Соловьев, - носят исключительно, название князей; оно принадлежало им всем по праву происхождения, не отнимается ни у кого ни в каком случае. Это звание князя, приобретаемое только происхождением от Рирюковой крови, неотъемлемое, не зависящее ни от каких других условий» . Таким образом, династичность государственной власти являлась сама собою. Но о ее единоличности не было мысли. Управительная власть каждого князя была единолична. Но Верховная власть принадлежала всей их совокупности, целому роду.
Таким образом, по условиям нашего социального строя, государственная власть явилась сразу династичной. Тогда еще «на Руси не было одного государя, - говорит г. Соловьев, - в ней владел большой княжеский род» . Социальный строй дал Руси сразу, без труда, без раздумывания, по простой, привычной аналогии, такую государственную династичность, какая в Византии явилась лишь под конец ее существования, да и то в менее благоприятных формах.
Хотя удельное княжение породило у нас аристократию, с которой монархии впоследствии немало пришлось бороться, но прочно заложенная идея династичности высшей власти, впоследствии преобразованная социальными влияниями в династичность семейную, дала монархии одно из необходимейших свойств ее: прочную, ясную наследственность, окончательно устраняющую всякую борьбу за Верховную власть.