Этот период борьбы трудящихся за свои права, с одной стороны знаменует собой прогресс, а с другой регресс классовой борьбы. И то и другое является следствием развития производительных сил и изменения производственных отношений.Крепостные крестьяне, формально, владели землёй. Поэтому их борьба за отмену крепостного права была не только борьбой за личную свободу, но и борьбой за землю. Недаром революционная организация феодального периода в России называлась «Земля и воля». Прогресс в классовой борьбе был связан именно с этим требованием. Впервые, трудящиеся требовали не только свободы, но и средства для жизни. В данном случае – землю.С другой стороны, регресс в борьбе крестьян за свои права был связан с индивидуальным характером их труда и быта. Крестьянин жил один, обрабатывал землю один и боролся тоже один. Его интересы в борьбе с угнетателями были его сугубо личными интересами. Дальше самого себя, ну, в крайнем случае, своей деревни, села или хутора, его интересы не распространялись. Поэтому борьба крестьян редко принимала коллективный и ещё реже массовый характер.Редкими были также случаи саботажа
Этот период борьбы трудящихся за свои права, с одной стороны знаменует собой прогресс, а с другой регресс классовой борьбы. И то и другое является следствием развития производительных сил и изменения производственных отношений.Крепостные крестьяне, формально, владели землёй. Поэтому их борьба за отмену крепостного права была не только борьбой за личную свободу, но и борьбой за землю. Недаром революционная организация феодального периода в России называлась «Земля и воля». Прогресс в классовой борьбе был связан именно с этим требованием. Впервые, трудящиеся требовали не только свободы, но и средства для жизни. В данном случае – землю.С другой стороны, регресс в борьбе крестьян за свои права был связан с индивидуальным характером их труда и быта. Крестьянин жил один, обрабатывал землю один и боролся тоже один. Его интересы в борьбе с угнетателями были его сугубо личными интересами. Дальше самого себя, ну, в крайнем случае, своей деревни, села или хутора, его интересы не распространялись. Поэтому борьба крестьян редко принимала коллективный и ещё реже массовый характер.
Панели ларца Тутанхамона (ок. 1340 г. до н.э.) украшены кропотливо выполненными изображениями. На одной из них изображен фараон, во главе своего войска побивающий колесничное войско азиатов. По одежде - это хурриты и западносемиты городов-государств Сирии-Палестины: нет примет ни хеттского, ни митаннийского вооружения. Сам бой изображен а-ля Питер Джексон - без тактического правдоподобия. Колесничные войска фараона скромно движутся у него за спиной. Сам фараон скачет перед ними и обращает в бегство вражеское колесничное полчище. При этом он один, без возничего (так ездили не на войну, а на охоту или на парад - смысл изображения не только в том, что фигура фараона должна выделяться одна, так что возничий противопоказан, но и в том, что избиение врага для фараона - все равно что охота или парадная прогулка). Супостат являет собой картину "смешались в кучу кони, люди", и эту кучу рассекают, добивая сокрушенных врагов, египетские пехотинцы - копейщики и меченосцы (которые каким-то чудом оказались впереди самого фараона. На самом деле художник просто совместил несколько временных моментов на одном изображении: фараон атакует и громит вражескую колесничную группу, а воины-пехотинцы потом добивают разгромленных. Первый момент требовал изобразить врагов перед фараоном, убегающими от него, а второй - египетских пехотинцев среди этих поверженных врагов. В результате некоторые египетские пехотинцы вообще изображены развернутыми навстречу фараону). Кроме пехотинцев, врагов добивают боевые египетские собаки (по-видимому, собаки самого фараона - они изображены рядом с его колесницей), спущенные с повода и действующие самостоятельно.
Со второй половины 50-х гг. XIX в. в отечественной истории начинается новая полоса. Поворот-ным пунктом явились реформы 60-70-х гг., которые охватили раз¬личные стороны жизни общества. Их не случайно называют великими: по глубине, масштабности и последствиям равных им реформ не было в предшествующей истории России. Импульс ускорения, которое придали эти реформы со-циально-экономическому и духовному развитию страны, был очень мощным. Он не был утрачен и в условиях свертывания Александром III либеральных преобразований. Консервативный курс нового императора на сохранение основ самодержавия, как и непоследовательность реформаторских усилий Александра II, не позволили в полной мере решить задачи перехода к индустриальному обществу. Все это наложило неизгладимый отпечаток на развитие Казанской губернии в пореформенный период.
