Почти всю вторую половину шестнадцатого века во Франции шли войны между протестантами и католиками. Нужно было прекратить эту войну. Вот для прекращения этой вражды между христианами внутри Франции, укрепления страны и укрепления королевской власти был издан эдикт, который позволял и католикам, и протестантам (гугенотам) свободно исповедовать свою религию. Да, конечно, все шли на уступки друг другу и каждая сторона была недовольна и считала себя обделенной. Поэтому можно сказать, что мир между христианами был невозможен. Но всё-таки этот эдикт войну остановил и соблюдался почти сто лет. Поэтому можно выбрать любой ответ: да - остановилась война, был принят обеими сторонами король, эдикт долго соблюдался; нет - потому что всё равно католики постепенно зажимали протестантов и в конечном итоге эдикт отменили, а гугеноты были вынужденны бежать из Франции. А король Генрих 4 все лишь через 12 лет после принятия эдикта был убит фанатиком-католиком.
Тильзитский союзный договор был почти целиком в пользу Франции. Правда, Россия получала незначительное территориальное расширение — Белостокскую область, но зато она брала на себя такого рода обязательства, которые шли в разрез с интересами страны, и тяжесть которых должна была обнаружиться в весьма недалеком будущем. Если оставить в стороне политические разговоры между обоими монархами, сулившие Александру I широкие перспективы и несбыточные надежды в восточном вопросе, то союз с Францией налагал на Россию только одни тяжелые обязательства, не давая ей никаких преимуществ. Помимо этого, правительству Александра I приходилось ликвидировать союзные отношения с Пруссией, и признать действующей Кенигсбергскую конвенцию, столь унизительную для Пруссии и Александра I, как наглядное доказательство неудачного исхода кампании 1807 г. Александр I только в одном отношении мог быть доволен Тильзитским миром и Кенигсбергской конвенцией. Ему удалось отстоять самостоятельность Пруссии и увеличить несколько размер владений, отданных обратно прусскому королю. В этом отношении Александр I не покинул своего союзника. С другой стороны, образование Варшавского герцогства с согласия обоих государей являлось гарантией, что Польша не будет восстановлена, и что России нет нужды опасаться за ее польские области
