КАКОГО ЯРОСЛАВА
2.Г
Русская правда отличает убийство неумышленное, «в сваде» или «в обиду», от совершенного с заранее обдуманным намерением, «в разбое»; преступление, обличающее злую волю, от правонарушения, совершенного по неведению; действие, причиняющее физический вред или угрожающее жизни, например отсечение пальца, удар мечом, не сопровождавшийся смертью, хотя и причинивший рану, отличает от действия менее опасного, но оскорбительного для чести: от удара палкой, жердью, ладонью или если вырвут усы или бороду, и за последние действия наказывает пеней вчетверо дороже, чем за первые; за удар мечом плашмя в драке полагалось большее наказание, чем за удар остриём: он был более оскорбителен, так как означал, что противник не считался равным[7]. При этом «Русская правда» содержит явные следы характерного для традиционных обществ принципа ответственности — «кровной мести». Уже в ст. 1 КП говорится «Аже оубиеть мужъ мужа, то мьстити брату брата, любо отцю, ли сыну, любо брату чадо, ли братню сынови»
Осложнённые наказания за наиболее тяжкие преступления: за разбой, поджог и конокрадство преступник подвергался не определенной денежной пене в пользу князя, а потере всего имущества с лишением свободы.
Княжеские пени и частные вознаграждения представляют в Русской Правде целую систему; они высчитывались на гривны кун. За убийство взималась денежная пеня в пользу князя, называвшаяся вирой, и вознаграждение в пользу родственников убитого, называвшееся головничеством. Вира была троякая: двойная в 80 гривен кун за убийство княжего мужа или члена старшей княжеской дружины, простая в 40 гривен за убийство простого свободного человека, половинная или полувирье в 20 гривен за убийство женщины и тяжкие увечья, за отсечение руки, ноги, носа, за порчу глаза. Головничество было гораздо разнообразнее, смотря по общественному значению убитого. Так, головничество за убийство княжего мужа равнялось двойной вире, головничество за свободного крестьянина 5 гривнам. За все прочие преступные деяния закон наказывал продажею в пользу князя и уроком за обиду в пользу потерпевшего.
Английская революция 1640-1660 гг. была одним из важнейших событий европейской истории, споры о характере которой никогда не прекращались в историографии. Можно выделить следующие главные интерпретации революции: либерально-вигскую, марксистскую, ревизионистскую и пост-ревизионистскую.
Первая, либеральная, складывалась в ХIХ веке в трудах таких историков, как Ф. Гизо и Т. Маколей. Они считали революцию событием закономерным, и объясняли ее возникновение политическими противоречиями между английским парламентом и королевской властью, возлагая ответственность за их обострение на корону, на династию Стюартов, представитель которой Яков VI Шотландский стал в 1603 году одновременно королем Англии под именем Якова I. Революция, следовательно, была справедливым возмездием, борьбой парламента и народа за восстановление попранных прав, а в ретроспективном плане - шагом на пути к установлению в стране конституционно-демократических порядков. Историк С. Гардинер считал, что коренное значение имели религиозные противоречия, и выдвинул конценпцию Английской революции как "пуританской". Либерально-вигская трактовка революции преобладала в зарубежной историографии вплоть до 60-х-70-х гг. ХХ в.
Основа марксистской интерпретации Английской революции обнаруживается в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса. Не отрицая политических противоречий между короной и парламентом, Маркс считал их вторичными, а первостепенное значение придавал экономическим причинам. С точки зрения историков-марксистов, революция была вызвана долговременными предпосылками, тем, что на протяжении многих десятилетий в Англии развивался капитализм, и господствующие феодальные по сути формы общественного устройства стали к середине ХVII века тормозом для его развития. Следовательно, революция была буржуазной, т. е. была направлена на замену феодального строя капиталистическим. Противодействие королевской власти и парламента отражало борьбу между отсталым феодальным дворянством и буржуазией, выступившей в союзе с новым (обуржуазившемся) дворянством. Такой подход нашел многих последователей в историографии ХХ в. Ряд известных английских историков (Р. Г. Тоуни, К. Хилл и др. ) занимали марксистские или близкие к марксизму позиции. Марксистский подход господствовал в советской историографии и нашел выражение в трудах таких известных специалистов, как Е. А. Косминский, В. М. Лавровский, М. А. Барг, Г. Р. Левин, Т. А. Павлова и др.
Ревизионистская интерпретация истории Английской революции сложилась в 60-80-х гг. ХХ в. Историки-ревизионисты полагают, что предпосылки Английской революции не носили сколько-нибудь долговременного характера. Они не усматривают в политике первых королей из династии Стюартов тенденции к сознательному насаждению абсолютизма в Англии, хотя и отмечают их ошибки и недостатки. Причиной обострения политической ситуации в стране они считают стремление короны утвердить некое однообразие в управлении тремя частями государства: Англией, Шотландией и Ирландией, различия между которыми она в большой мере игнорировала. Кроме того, причины революции надо искать в анализе ситуации, сложившейся с созывом Долгого парламента в 1640 году. Почему депутаты, не помышлявшие о борьбе с королем, оказались в 1642 году в состоянии войны с ним? ответ на этот вопрос дают не абстрактные рассуждения о том, что экономические, политические и религиозные разногласия нарастали на протяжении долгих десятилетней, а изучение личных и групповых интересов и пристрастий главных игроков на политической сцене в 1640-1642 гг. - указывал один из самых видных историков этого направления К. Рассел.