В начале XIX века были присоединены к России Картли-Кахетинское царство (1801—1810 гг.), а также некоторые Закавказские ханства (1805—1813 гг.). Однако между вновь приобретенными землями и Россией лежали земли присягнувших на верность России, но де-факто независимых горских народов. Наведение порядка, установление мира и законности на этих землях стало важной целью российской политики. Горцы северных склонов Главного Кавказского хребта оказали ожесточённое сопротивление усиливающемуся влиянию имперской власти. После усмирения Большой Кабарды (1825 г.) главными противниками российских войск выступили адыги Черноморского побережья и Прикубанья, Карачай на Центральном Кавказе, а на востоке — горцы, объединившиеся в военно-теократическое исламское государство -Имамат Дагестана и Чечни, которое возглавил Шамиль. На этом этапе Кавказская война переплелась с войной России против Персии. Военные действия против горцев велись значительными силами и были очень ожесточенными. С середины 1830-х гг. конфликт обострился в связи с возникновением в Чечне и Дагестане религиозно-политического движения под флагом газавата, которое получило моральную и военную поддержку Османской империи, а во время Крымской войны — и Великобритании. Сопротивление горцев Чечни и Дагестана было сломлено лишь в 1859 году, они сдались. Война же с адыгскими племенами Западного Кавказа продолжалась до 1864 г. и закончилась выселением части адыгов в Османскую империю, либо на равнинные земли Прикубанья.
Вечером 21 июня 1941 г. в связи с получением тревожных сообщений о намерении Германии утром следующего дня напасть на СССР И.В. Сталин собрал в Кремле совещание. Выслушав приглашенных на него военных во главе с наркомом обороны Маршалом Советского Союза С.К. Тимошенко, настаивавших на незамедлительном издании директивы о приведении войск приграничных округов в состояние полной боевой готовности, Сталин заметил: "Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений"{1}. Требование "не поддаваться на провокации", которое Сталин неоднократно повторял в начале лета 1941 г., не раз подробно комментировалось как в мемуарной литературе, так и в работах историков. Но что стояло за словами "может быть, вопрос еще уладится мирным путем"? Развернутого объяснения им нет на страницах книг и статей, посвященных проблеме 22 июня 1941 г. Да и могли ли быть произнесены Сталиным эти слова в условиях, когда было ясно, что война у порога? Не ошибся ли Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, занимавший весной - в начале лета 1941 г. пост начальника Генерального штаба Красной Армии, перенеся в своих воспоминаниях высказывание, которое могло прозвучать до 18 июня 1941 г., на последнее предвоенное заседание советского руководства? Сталина и его политическое окружение вряд ли можно заподозрить в беспечности и доверчивости. Поэтому весьма странным представляется сам по себе факт, что Кремль, мобилизовавший ресурсы страны на подготовку к отражению агрессии, в решающий момент вдруг начал предаваться иллюзиям относительно возможности сохранения мира. Предыстория нападения нацистской Германии на СССР окружена немалым количеством загадок, недомолвок и спекуляций. Уже давно острые [9] дискуссии среди историков вызывает ряд принципиальных вопросов: почему советское политическое руководство настороженно относилось к стекавшимся к нему сведениям о сроках возможного военного выступления Германии? Почему эти тревожные сигналы воспринимались им во многом как дезинформация, как происки определенных политических сил Запада, стремившихся спровоцировать германо-советский конфликт? Почему частям Красной Армии, стянутым к западной границе СССР, не был своевременно отдан приказ о развертывании в боевые порядки? Или, может быть, правы приверженцы тезиса о "превентивной войне" "третьего рейха" против СССР (В. Суворов, И. Хоффман, Э. Топич, В. Мазер и другие), утверждающие, что за невозмутимым спокойствием Кремля скрывалась подготовка им внезапного удара по Германии? Попытаемся разобраться во всех поставленных вопросах, рассмотрев для этого международную ситуацию и отношения между Германией и СССР накануне 22 июня 1941 г.
Я считаю, что донское побоище было одним из самых выдающихся событий в жизни как Руси, так и всей Европы средних веков. Куликовская битва стала переломным этапом жизни русского народа. Эта битва не только содействовала, но и закрепляла процесс образования русского централизованного государства.В этом сражении проявились лучшие качества русских людей: стойкость, мужество, храбрость, готовность жертвовать своей жизнью ради национального освобождения народа от тяжкого иноземного бремени.Русский народ выдвинул выдающегося стратега и тактика Дмитрия Ивановича Донского, полководческая деятельность которого составила целую эпоху в истории русского военного искусства более шести веков с того времени, когда русские воины под предводительством великого князя московского Дмитрия Ивановича одержали победу над монголо-татарскими полчищами, возглавляемыми эмиром Золотой Орды Мамаем, в битве на Куликовом поле, на Дону. За выдающийся полководческий талант, проявленный в этом сражении, князь Дмитрий Иванович был прозван в народе Донским.Куликовская битва – величайшее событие в российской истории. Она нанесла сильнейший удар по владычеству Орды и положила начало процессу ослабления чужеземного ига, окончательного освобождения Руси от иноземного владычества. Важным следствием Куликовской битвы было усиление роли Москвы в образовании единого Русского государства.Подвиг русских людей на поле Куликовом, ставший поворотным моментом в истории нашей Родины, увековечен в литературе и искусстве, публицистике и исторической науке.Изучение героического русского и других народов нашей страны стало традицией. О великом подвиге героев Куликова поля русские люди постоянно помнили, говорили, писали и в XV, и в XVI, и в последующие столетия.Так, фельдмаршал М. И. Кутузов в суровые дни отступления русской армии и ее подготовки к контрнаступлению против Наполеона в 1812 г. писал, что предстоящие сражения русских воинов, пришедших в Тарутинский лагерь, потомки будут ставить в один ряд с победой на реке Непрядве.
В начале XIX века были присоединены к России Картли-Кахетинское царство (1801—1810 гг.), а также некоторые Закавказские ханства (1805—1813 гг.). Однако между вновь приобретенными землями и Россией лежали земли присягнувших на верность России, но де-факто независимых горских народов. Наведение порядка, установление мира и законности на этих землях стало важной целью российской политики. Горцы северных склонов Главного Кавказского хребта оказали ожесточённое сопротивление усиливающемуся влиянию имперской власти.
После усмирения Большой Кабарды (1825 г.) главными противниками российских войск выступили адыги Черноморского побережья и Прикубанья, Карачай на Центральном Кавказе, а на востоке — горцы, объединившиеся в военно-теократическое исламское государство -Имамат Дагестана и Чечни, которое возглавил Шамиль. На этом этапе Кавказская война переплелась с войной России против Персии. Военные действия против горцев велись значительными силами и были очень ожесточенными.
С середины 1830-х гг. конфликт обострился в связи с возникновением в Чечне и Дагестане религиозно-политического движения под флагом газавата, которое получило моральную и военную поддержку Османской империи, а во время Крымской войны — и Великобритании. Сопротивление горцев Чечни и Дагестана было сломлено лишь в 1859 году, они сдались. Война же с адыгскими племенами Западного Кавказа продолжалась до 1864 г. и закончилась выселением части адыгов в Османскую империю, либо на равнинные земли Прикубанья.