130-е годы до Р. Х. Риме начался ряд переворотов, окончившихся сто лет спустя учреждением монархии. Это обильное последствием движение было возбуждено Тиберием Семпронием Гракхом, а затем его братом Гаем Гракхом. С отцовской стороны братья Гракхи принадлежали к знатной плебейской фамилии и были близкими родственниками фамилии Сципионов. Мать братьев, благородная Корнелия, была дочерью старшего Сципиона Африканского, а сестра, Семпрония, женою младшего Сципиона Африканского.
Это родство было для братьев Гракхов и их деятельности далеко не так важно по значению, которое придавали им их связи с первыми римскими фамилиями. Благодаря этим связям Гракхи усвоили все преимущества греческой образованности, которыми отличалась фамилия Сципионов перед всеми римскими вельможами. Воспитанием и образованием братья Гракхи были обязаны преимущественно своей матери, одной из образованнейших римских женщин, имевшей такое огромное влияние на развитие своих сыновей, что историки часто называют ее не собственным её именем, а матерью братьев Гракхов.
На короткий период времени Рим был в полном беспорядке. Его лучшие войска были уничтожены, оставшиеся силы были серьёзно деморализованы, а единственный консул (Варрон) был полностью дискредитирован. Как гласит история, был объявлен и национальный траур, так как не было ни одного, чей родственник или друг не сгинул в битве при Каннах. Начались человеческие жертвоприношения: на Форуме людей дважды закапывали заживо, а в Адриатическое море выкидывали недоношенных детей (возможно это последний пример в римской истории, кроме приношений в жертву Марсу поверженных противников).
Филипп V Македонский оказал поддержку Ганнибалу после его победы.Ганнибалу удалось разбить эквивалент восьми консульских армий (16 легионов плюс аналогичное число союзников). За время трёх военных сезонов военных кампаний (20 месяцев), Рим потерял одну пятую (150 000) всех граждан мужского пола старше 17 лет. Моральный эффект от победы был настолько серьёзным, что к пунийцам примкнули ателланы, калатины, гирпины, часть апулийцев, самниты, кроме пентров, все брутии, луканы, узентины и почти все греческое побережье Италии (тарентинцы, метапонтинцы, кротонцы и локры[40]). Как писал Ливий, «Насколько каннское поражение было тяжелей предыдущих, видно хотя бы из того, что союзники, до тех пор незыблемо верные, начали колебаться — утратили веру в мощь Рима..» В тот же год греческие города Сицилии восстали против римского управления, на Балканах македонский царьФилипп V начал военные действия против республики. Ганнибал также заручился поддержкой правителя Сиракуз Гиеронима.
Ганнибал считает кольца убитых в битве римских всадников, статуя Себастьена Шлодтца, 1704, ЛуврВоенный трибун Луций Метеллий был настолько шокирован поражением, которое посчитал концом Рима, что призвал других трибунов отправляться на корабли и поступать на службу к иноземным царям. В дальнейшем ему пришлось дать клятву верности Риму на всю оставшуюся жизнь. Выжившие после Канн римляне были организованы в два легиона, отправленные до конца военных действий на Сицилию, в качестве наказания за дезертирство на поле боя. Вместе с физическими потерями, Рим потерпел серьёзный урон по собственному престижу. Ганнибал и его солдаты на поле боя собрали более 200 золотых колец, являвшихся символом принадлежности к высшим слоям, которые были отправлены в Карфаген в качестве подтверждения победы. Высыпанные трофеи перед карфагенским сенатом достигли высоты в «три с половиной меры.»
Ливий писал, что после битвы командир нумидийской кавалерии Магарбал призвал Ганнибала воспользоваться случаем и идти на Рим. Отказ главнокомандующего привело к следующему восклицанию: «Не все дают боги одному человеку: побеждать, Ганнибал, ты умеешь, а воспользоваться победой не умеешь.» Ганнибал имел основания оценивать конфигурацию после Канн иначе, чем его подчинённый. Историк Ганс Дельбрюк отмечал, что армия карфагенян не могла штурмовать Рим из-за большого числа раненых и погибших. Это стало бы пустой демонстрацией, с негативным эффектом на факт победы в битве. Даже обладая полноценной армией, Ганнибалу пришлось бы ещё до осады подчинить значительную часть внутренних районов Италии для поддержания снабжения своих войск и сокращения римских. При этом после трёх поражений Рим сохранял значительные резервы и обладал армиями в Иберии, Сицилии и Сардинии, и всё это — при наличии в Италии самого Ганнибала . Действия карфагенянина после побед у Тразименского озера и Канн, а также факт первого нападения на Рим лишь в 211 году до н. э. свидетельствуют о том, что его стратегической целью было не уничтожение врага, а деморализация римлян через побоище на поле боя для принятия ими приемлимых условий мирного договора и лишения их союзников.
Немедленно после своей победы, Ганнибал отправил в Карфаген послов с начать мирные переговоры с республикой на умеренных условиях. Но Сенат отказался от этого предложения, объявив полную мобилизацию мужского населения Рима начиная с семнадцати лет, в новые легионы также включали безземельных крестьян и рабов. Само слово «мир» было запрещено, траур ограничился 30 днями, а проливать слёзы было запрещено даже женщинам:386 Против Ганнибала теперь использовалось несколько независимых армий, как и прежде превосходивших в численности. Вооружённые столкновения также происходили, но упор делался на осаде занятых крепостей и избежании генеральных сражений строго по Фабиевой стратегии. В конечном счёте состоялось отступление карфагенского полководца к Кротону из-за нехватки солдат, откуда он был отозван для участия в финальной битве при Заме, положившей конец войне в пользу Рима.