Некоторые изменения в жизни Америки обозначились уже с начала XVIII века. Утрехтский договор (1713) между Англией, Францией, Испанией и Голландией ограничил территории влияния Франции и Испании и объективно создал условия, в которых североамериканские колонии могли проявлять большую политическую и экономическую инициативу. В это время колонисты из Англии составляли 90% всего белого американского населения.
Освоение Нового Света шло быстрее, чем когда-либо прежде. И все-таки даже в 1790 году население страны, которая протянулась на 1.200 миль вдоль атлантического побережья, составляло менее четырех миллионов человек, включая мужчин, женщин и детей, черных и белых.
Около половины белых поселенцев, приехавших в Новый Свет перед Войной за независимость, прибыло по контракту, который заключался на четыре-семь лет и обеспечивал дорогу, питание, одежду и жилье, для работы на полях и плантациях или в качестве домашней прислуги. Высокая смертность и порой тяжелые условия труда вольнонаемных работников частично компенсировались материально выгодными условиями контракта и ограниченным сроком его действия, по истечении коего человек мог распоряжаться собой по собственному усмотрению.
Иначе обстояло дело с афроамериканским населением. Перед началом Войны за независимость рабство уже было узаконенным социальным институтом с полуторавековой историей судебных расследований по так и не решенному вопросу, кем же считать чернокожего невольника: частным имуществом хозяев или человеческой личностью? В то время лишь один авторитетный голос американского просветителя Б. Франклина звучал в поддержку свободы каждого человека. К концу XVIII века, однако, в первые годы существования молодой американской республики, все штаты к северу от Мэриленда отказались от рабовладения, но окончательного решения проблемы рабства не предвиделось вплоть до второй половины следующего столетия.
На протяжении всего XVIII века отношения между американскими колониями и внутри них складывались не слишком гладко: периодически возникало напряжение (как, например, между Коннектикутом и Пенсильванией в 1750 году), случались и вспышки насилия. Города с высоким процентом черного населения жили в страхе перед возможным восстанием негров. Тяжелые условия труда вольнонаемных работников приводили к отдельным стихийным выступлениям (как протест греческих и итальянских иммигрантов во Флориде в 1769). Постоянную угрозу, в особенности в период Французской и Индейской войны (1756—1763), представляли индейские рейды. Череда войн против французов в Северной Америке повлекла за собой установление там британской гегемонии, что имело для английских колоний далеко идущие экономические и политические последствия. Десятилетия, предшествовавшие Войне за независимость, были отмечены ужесточением британской политики в ее американских владениях — принятием серии указов, ограничивающих колониальную торговлю, — и ответным ростом недовольства колоний "капризами" метрополии.
Указ о Гербовом сборе (1765), вводивший чрезвычайно высокий налог на американскую печатную продукцию, встретил яростное сопротивление — бойкот английских товаров со стороны колониальных купцов и разгром британских представительств отрядом "Сынов свободы" — и, хотя Парламент отменил указ в течение года, тот уже успел сыграть свою роль в укреплении антибританских настроений. Когда же был издан так называемый "Чайный закон" (1773), колониальные порты, объединившись, арестовали весь груз английского чая, чтобы не допустить его продажи на американской территории. При этом, не повышенный Англией налог был причиной бойкота — цена чая оставалась доступной, — а принцип. Британия постоянно напоминала Америке о ее зависимости от метрополии, подчеркивала ее "второсортность". 16 декабря 1773 года вошло в историю как день "Бостонского чаепития": отряд городских патриотов (под предводительством Сэмюеля Адамса), одетых индейцами, осадил английские корабли, которые стояли в Бостонской бухте, и выбросил в воду весь чайный груз.
Славянам тяжело было свергнуть тотемы, поэтому все происходило насильственными