«Освобождение — обман»,— писал Герцен в «Колоколе»; царь «облыжным освобождением сам взялся раскрыть народу глаза». В пламенных строках Герцен выражал те чувства негодования и возмущения, которые охватили передовую Россию при известиях о массовых убийствах крестьян по приказанию царя. Обращаясь к крестьянину, «труженику и страдальцу земли русской», Герцен писал: «Ты ненавидишь помещика, ненавидишь подьячего, боишься их — и совершенно прав; но веришь ещё в царя и в архиерея... Не верь им! Царь с ними, и . они его». Друг и соратник Герцена Огарёв разоблачал царскую реформу в статьях под выразительным заглавием «Разбор нового крепостного права, обнародованного 19 февраля 1861 года в Положении о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости». «Старое крепостное право заменено новым,— писал Огарёв.— Вообще крепостное право не отменено. Народ царем обманут». Огарёв показывал, что разрыв с правительством «для всякого честного человека становится обязательным»
В 1925 году первым секретарём Казкрайкома был назначен известный деятель ВКП(б) Филипп Голощёкин. В первые два года своего правления (1925—1927 годы) он провёл в Казахском крае. Подавляющее большинство казахов тогда были полукочевниками. По переписи 1926 года четверть казахов была оседлой, 6 % казахов кочевали круглый год, а более 65 % являлись полукочевниками (то есть кочевали только летом)[6].
В эти годы у людей отнимали скот, имущество и под конвоем милиции направляли в «точки оседания». Скот, реквизируемый для нужд колхозов, забивали на месте, так как невозможно было прокормить собранные в одном месте большие стада. К 1933 году из 40 млн голов скота осталась примерно одна десятая часть. От таких действий в первую очередь пострадали казахи, так как скот был главным, а нередко единственным источником их пропитания.
Первым мероприятием в Казахстане были конфискации, проведенные весной 1928 и осенью 1928 годов. Под конфискацию попали 11260 хозяйств, у которых было отобрано около 4,5 миллионов голов скота (в пересчёте на крупный рогатый скот). По признанию самого Голощекина, первоначальные замыслы Советской власти были вдвое масштабнее, и собирались конфисковать хозяйства до 15,0 млн голов (все далее, согласно статистике 1920-х годов, в переводе на крупнорогатый скот), и общее число голов скота для «баев-полуфеодалов» должно было составить не более 150 голов на хозяйство. Но при утверждении плана конфискации 1928 года в ЦК ВКП(б) и ВЦИК СССР, Голощекина одёрнули, и установили другие нормы: 400 голов — кочевые хозяйства, 300 — полукочевые, 150 — оседлые. Общее число хозяйств, подлежащих конфискации, снизилось до 7000.
Объяснение:
ну как то так)
