После потепления на земле, когда были изобретены лук со стрелами, ловушки и капканы, некоторые племена сумели приручить диких животных и перешли к скотоводству. Охотники были теперь хорошо вооружены и охотились не на таких крупных животных, как раньше. Родовые общины друг другу в трудные времена. Порой у людей оставался запас пищи. Охотники перестали сразу убивать пойманных ягнят или козлят, а приносили их с собой в поселение. Затем люди стали отбирать самых спокойных и послушных животных. Так постепенно люди приручили овец, коз, свиней, коров.
А самым первым приручённым животным была собака. Дикие собаки старались жить возле людей, сами следовали за охотниками в надежде получить что-нибудь из добычи. Собаки людям в охоте. Они охраняли стада приручённых животных, став хорошими не только охотникам, но и пастухам.
Возможно, появлением земледелия человечество обязано наблюдательности женщин. Занимаясь собирательством, они заметили, что упавшие в землю зёрна прорастают, а из одного зерна вырастает колосок со многими зёрнами. Женщины стали специально их сеять и отбирать самые лучшие семена. Так возникло земледелие.
Первыми растениями, которые научились выращивать люди, были ячмень, просо, пшеница, рис. В разных районах земли люди нашли много полезных и съедобных растений, которые научились выращивать. Например, родиной ячменя, риса и чая является Азия, пшеницы — Азия, Африка и Европа, капусты — Европа, а кукурузы, картофеля, подсолнечника, какао и тыквы — Америка.
Земледелие было тяжёлым делом. Пригодных для обработки земель было мало, людям приходилось отвоёвывать их у леса. Однако человеку это оказалось под силу, у него уже был топор. Вырубали деревья и кустарники, выкорчёвывали пни, а затем, дав дереву высохнуть, поджигали. Поле рыхлили мотыгой, которая сменила палку-копалку — орудие собирателей. Сначала это были сучковатые палки, затем появились каменные мотыги с деревянной рукояткой. Древнее земледелие учёные называют мотыжным. Через несколько тысяч лет был изобретён плуг. На смену мотыжному земледелию пришло плужное.
Земледельцы и скотоводы стали оседлым населением. Они жили постоянно на одном месте. Рядом с поселениями зеленели поля, на лугах пасся скот. Но не все племена на планете одновременно перешли к земледелию, а вначале лишь некоторые. Земледелие возникало там, где были благоприятные условия — тепло, много воды, плодородная почва и где в диком виде росли подходящие для посева растения.
Кроме скотоводства и земледелия, люди занимались и другим необходимым трудом. Они изготовляли орудия труда, одежду, посуду, строили жилища, научились гладко шлифовать и сверлить камень. Земледельцы и скотоводы изобрели глиняную посуду и ткань.
Вначале для хранения продуктов использовались пустые скорлупы кокосов или высушенные тыквы. Делали сосуды из дерева и коры, корзины из тонких прутьев. Все материалы для этого имеются в готовом виде. А вот обожжённая глина, или керамика, созданная людьми примерно 8 тысяч лет назад, — материал, которого нет в природе.
Другими важными изобретениями земледельцев и скотоводов были прядение и ткачество. Плести корзины или соломенные циновки люди умели и раньше. Но вот прясть нити из шерсти и волокон льна научились лишь те, кто разводил коз и овец или выращивал полезные растения.
Глиняную посуду лепили вручную.
Ткали на простейшем ткацком станке, который придумали около 6 тысяч лет назад. Такую несложную работу в родовых общинах умели делать многие.
Каждому оказалось под силу вылепить грубый глиняный горшок, изготовить каменное орудие. Но затем положение изменилось. Посуду стали делать на гончарном круге, который (как и колесо) люди изобрели около 6 тысяч лет назад, обжигать в специальных печах, украшать выдавленным орнаментом, раскрашивать яркими красками. Прочную и красивую посуду изготавливали только искусные мастера, которые учились этому долгое время. Мастер-гончар обеспечивал посудой многих людей. Создание вещей своими руками, то есть ремесло, стало его основным занятием.
Основной вопрос, на который необходимо получить ответ в предстоящих дискуссиях: имеется ли выход из того тупика, в который загнана страна, найдутся ли в ней социальные силы переломить ситуацию и вывести Россию на дорогу, ведущую в рыночную информационную экономику?
Вариативность возможных сценариев развития России предопределяется исходом противостояния компрадорского и национального капиталов, в другом измерении – латиноамериканского и японского путей развития капитализма. Вот фон, на котором могут в дальнейшем развиваться события социальной жизни. До 2010 г. властвовал компрадорский капитал, взаимодействовавший с коррумпированным чиновничеством. И пока сохраняется такая тенденция, Россию ожидает латиноамериканский, в частности аргентинский, как его часто называют, путь развития. Но не столь уж экономически слаб сосредоточенный по преимуществу в провинции национальный капитал. Сохраняют свой потенциал широкие круги научной и инженерной интеллигенции и высококвалифицированной части рабочих, которые прекрасно осознают свою общность и понимают отсутствие будущности в рамках латиноамериканского пути развития. Это в основном масса людей, сосредоточенных в военно-промышленных организациях, на производствах с высокими технологиями.
Поэтому не исключено, что стране удастся изменить траекторию движения, встать на путь становления информационной экономики, информационного капитализма, интенсивного развития среднего класса. В этом случае изменится и характер социальных отношений, постепенно станет реальностью социальное государство, что для России с её общинным сознанием и традициями взаимо является наиболее адекватной перспективой.
Итак, что же делать? При той реальной ограниченности ресурсов нынешней России почти невозможно в короткое время получить деньги от крупных монополий, изменить расстановку сил и систему привилегий высшего чиновничества и т. д. Следовательно, ни о каких революционных мерах ни в экономике, ни в системе социальных отношений речи идти не может – слишком много уже было в истории России и крови и трагедий. Сегодня достаточно очевидно, что скачкообразно решить существующие социальные проблемы, т. е. переключиться от олигархической системы к системе конкуренто демократического капитализма (скажем, западноевропейского типа) , не удастся. Поэтому можно вслед за Мопассаном воскликнуть: “Да здравствует маленькая разница! ”. Иными словами, в государственной экономической и социальной политике может идти речь лишь об уточнении ряда ее элементов, например корректировке налоговой политики и т. д.