А исходе XV века из европейских портов одна за другой отплывали флотилии на поиски далекой Индии. Западная Европа вступала в эпоху Великих географических открытий. Но европейские первооткрыватели и не подозревали, что лет за двадцать до них простой тверской купец уже вел торговлю на берегу Индостана и беседовал с местными жителями о догматах их веры. Звали его Афанасий Никитин.
История знаменитого путешествия Афанасия Никитина изложена им самим в путевых записках, получивших название «Хождение за три моря». Году в 1471-м он отправился с товарами из родной Твери на Северный Кавказ. Под Астраханью с ним случилась беда, впрочем довольно обычная в то время: его подчистую ограбили ногайские татары. Чтобы не возвращаться домой неоплатным должником, Афанасий решил раздобыть деньжат в чужих краях. Пускаясь то в одно, то в другое коммерческое предприятие, он пробирался все дальше на юг, пока наконец не оказался в Индии – на два десятилетия раньше, чем туда добрались каравеллы Васко да Гамы. В представлении русских людей того времени Индия была блаженной землей, где нет «ни татя, ни разбойника», ибо она «полна всякого богатства». Афанасий увидел совсем другую Индию, в которой, по его словам, простой люд нищ и гол, а бояре сильны и пышны. В этой реальной Индии русскому пришельцу пришлось несладко. В минуты отчаяния он клял «черных людей» (то есть индусов): «А все черные люди – все злодеи». Для женок «черных людей» у него и вовсе припасено особливое русское словцо. Но постепенно у Никитина завязались более человечные отношения с местными жителями. Взаимопонимание дошло до того, что Никитин – православный человек до глубины души – внес в свои путевые записки мусульманскую молитву к Богу.
В конце XVIII — начале XIX в. в США возникли предпосылки для промышленного переворота. Он имел здесь существенные особенности. В Америке в широких масштабах использовались европейские технические и научные достижения, капиталы, машины и, что особенно важно, квалифицированная рабочая сила. Другой особенностью промышленного переворота США был его неравномерный характер. В первой половине XIX в. он локализовался главным образом в северо-восточных штатах. Промышленный переворот начался в хлопчатобумажной и шерстоткацкой отраслях. В 1790 г. в США была открыта первая прядильная фабрика, в 1814 г. впервые были объединены на одной фабрике прядильный и ткацкий процессы.Промышленная революция, развернувшаяся в основном в 20—40-х годах, растянулась на несколько десятилетий. Причинами, тормозившими ее развитие, были, с одной стороны, экономическая зависимость США от Англии (конкуренция английской промышленности), с другой — процесс развития капитализма «вширь»: колонизация Запада сопровождалась временным возвратом к ручной технике (фермеры и ремесленники везли с собой привычную ручную прялку и ручной ткацкий станок). В первой половине XIX в. значительный удельный вес в экономике сохраняли ремесло и мануфактура. Однако промышленный переворот развивался необратимо, охватывая все новые отрасли производства. Росло машиностроение. Были изобретены и внедрены в массовое производство жатка и швейная машина. Кольт ввел стандартизацию деталей в производство револьверов.
Появление титула «Сын Неба» в китайском мировоззрении тесно связано с почитанием Вечного Синего Неба как Верховного Божества и понятием о Небесном мандате, предоставляемом Вечным Синим Небом своему «сыну» (Сыну Неба), т.е. правителю, который по воле и от имени Вечного Синего Неба руководит Поднебесной.
Понятие Сын Неба известно в разных культурах народов Земли, в т.ч. встречается в Библии во множественном числе - сыны Неба со смыслом дети Божьи.
В Китае понятие впервые наверное зафиксировано в работах китайского мыслителя, книжника XI века до н. э. Чжоу-гуна: «Титул правителя, которого Небо признало своим Сыном, наследуется в роде Правителя. Когда же в доме Правителя исчезает Благодать, род нового (Правителя) определяется Мандатом Неба». В связи с этим, в эпоху династии Чжоу титул «Сын Неба» использовался для обозначения связи между Божеством Неба и человеком-правителем на Земле Поднебесной.
История знаменитого путешествия Афанасия Никитина изложена им самим в путевых записках, получивших название «Хождение за три моря». Году в 1471-м он отправился с товарами из родной Твери на Северный Кавказ. Под Астраханью с ним случилась беда, впрочем довольно обычная в то время: его подчистую ограбили ногайские татары. Чтобы не возвращаться домой неоплатным должником, Афанасий решил раздобыть деньжат в чужих краях. Пускаясь то в одно, то в другое коммерческое предприятие, он пробирался все дальше на юг, пока наконец не оказался в Индии – на два десятилетия раньше, чем туда добрались каравеллы Васко да Гамы.
В представлении русских людей того времени Индия была блаженной землей, где нет «ни татя, ни разбойника», ибо она «полна всякого богатства». Афанасий увидел совсем другую Индию, в которой, по его словам, простой люд нищ и гол, а бояре сильны и пышны. В этой реальной Индии русскому пришельцу пришлось несладко. В минуты отчаяния он клял «черных людей» (то есть индусов): «А все черные люди – все злодеи». Для женок «черных людей» у него и вовсе припасено особливое русское словцо. Но постепенно у Никитина завязались более человечные отношения с местными жителями. Взаимопонимание дошло до того, что Никитин – православный человек до глубины души – внес в свои путевые записки мусульманскую молитву к Богу.