Свет факелов, пламя которых колыхалось на ветру, освещал ворота лагеря, разбитого неподалеку от Мемфиса. Скоро должен был закончится этот нелегкий военный поход. Наши войска – войска великой Ассирии под командованием правителя Ассархаддона уже разгромили Сидон и овладели Южной Финикией. И вот теперь, преодолев Синайский полуостров, мы подступили к столице Египта. Никто из нас не сомневался в успехе. Наша армия хорошо вооружена и оснащена. Наши ассирийские оружейники славились своей работой. Тараны и катапульты готовы к штурму города. Тяжелые толстые бревна таранов с острыми наконечниками, подвешенные к каркасам, установленным на шестиколесных повозках были направлены в сторону ворот города. Казалось, что им, как и нам всем не терпится ворваться в город. Самое главное во время наступления – это проломить таранами стены крепости. Потом через пробитую брешь пехота двинется на штурм. Тяжелые пехотинцы громадными щитами будут прикрывать лучников и пращников, которые метанием стрел и камней обеспечат движение штурмовых колонн. А вслед за пехотой на штурм города понесутся боевые колесницы преследуя противника, обратившегося в бегство. Писцы, которые сопровождали войско уже готовились начать переписывать трофеи, которые нам достанутся, Египетских пленников, которых мы захватим и превратим в своих рабов. Музыканты готовили свои инструменты, чтобы звуки духовых инструментов подняли дух нашего войска. Жрецы исполняли ритуальные действа, они сказали, что боги благоволят нам и штурм будет удачным. До штурма остались считанные часы. Скоро наше войско двинется в атаку, Мемфис будет взят приступом, опустошен, завоеван. И Ассирия станет главенствующей державой – единственной владычицей над всем цивилизованным миром.
Нарисую лесное озеро,
В отраженье – прощальный крик
Птичьей стаи… Трава подморожена…
И какой-то седой старик,
Прислонившись щекою к туче,
С сожалением смотрит вниз…
А внизу – колокольня на круче,
Над поляной туман завис…
А на лодке, среди кувшинок,
Осеняя себя перстом,
В чёрной рясе с распятием инок
Тихо молится, а потом…
Так идут на святую битву,
Не считая её бедой…
Он закончил свою молитву,
Чуть задумался над водой,
И туда, где (с земли не увидишь,
Только с неба, чтоб без преград)
Возвышается город Китеж,
По-славянскому – Китеж-град.
Светлый Яр и, заговорённый
Перезвоном своих церквей,
Город-сказка… Непокорённый…
Стал легендой далёких дней…
Здесь пока ещё не слышны громы,
Веселятся пилы-топоры,
Терема, боярские хоромы
Строятся, посадские дворы…
Мастера ряды дубовых кряжей
На глазок кладут и не спеша,
Так, как «мера с красотой укажут»,
Как подскажут вера и душа.
Монастырь, торговые палаты
С частоколом городской стены…
Светлой песней звонницы богаты,
И венки на крышах сплетены…
Но церквей шеломы золотые
Не когда окружит тьма…
К тайным тропам конницу Батыя
Уже вывел Гришка Кутерьма.
И тогда неведомая сила
Этот город «грустной красоты»
Подняла и … тихо опустила
Под защиту голубой воды.
И с тез пор по праздникам престольным
(«Господи, еси на небеси…»)
Старцы по воде дорогой вольной
Бродят, как дозорные Руси.
А из глубины взлетают песни
Чистые, широкие, как Русь…
Может, есть легенды интересней.
Может быть... Я спорить не берусь.
Но однажды (так хочу, не скрою),
Кисть и краски прихватив с собой,
Я глаза усталые прикрою
И пойду «Батыевой тропой»…