К концу 1916 г., во время первой мировой империалистической войны, стали все заметнее обнаруживаться признаки начавшегося истощения военной мощи центральных держав, в особенности Австро-Венгрии.
После значительных успехов, одержанных Австро-Венгрией весной 1916 г. на итальянском фронте, в июне 1916 г. началось брусиловское наступление русской армии, приведшее к катастрофическому для австро-венгерской армии луцкому прорыву. Для того чтобы приостановить наступление русской армии, военному командованию центральных держав пришлось не только направить на этот фронт крупные силы австро-венгерской армии, обнажив важные участки на итальянском фронте, но и перебросить сюда значительное количество германских войск с западного фронта. Положение Австро-Венгрии осложнялось также выступлением Румынии, объявившей ей войну 27 августа 1916 года.
После фиктивного промышленного подъема 1915 г., связанного с обслуживанием нужд войны, с 1916 г. все с большей остротой проявляются признаки начинающегося хозяйственного истощения страны. Угольный и сырьевой голод, усилившийся под влиянием блокады, отрезавшей центральные державы от внешних рынков, и сильное расстройство транспорта тяжело отражались на состоянии всей промышленности.
Хозяйственное положение Австро-Венгрии еще более ухудшалось вследствие потрясения кредита и вообще всей финансовой системы. За первые два года войны правительство Австро-Венгрии истратило на военные нужды 30 млрд. крон, что равнялось 1/4 национального богатства страны. Значительная часть золотого запаса Австро-Венгрии перекочевала в распоряжение Германии. Крона быстро обесценивалась: к концу 1914 г. стоимость ее была равна 90,5% довоенной, в 1915 г. - 70,25%, а к концу 1916 г. упала до 51,24% довоенной. Из всех воюющих стран одна лишь Австро-Венгрия не решалась публиковать сведений о финансовом положении страны: уже с самого начала войны австровенгерский банк прекратил публикацию своих отчетов (последний баланс был опубликован 23 июля 1914 года).
Увеличивающиеся продовольственные трудности, непрерывный рост дороговизны, усугубленный спекуляцией, произвол военщины, усиление национального гнета и эксплоатации, возрастающая усталость масс от длившейся уже более двух лет войны вызывали все большее недовольство, нарастало антивоенное движение. В политике "гражданского
Настоящая статья представляет собой часть главы, написанной автором для X тома "Всемирной истории", подготовляемого Институтом истории Академии наук СССР.
мира" обнаруживались глубокие трещины. В правящих кругах росла неуверенность, обострялись разногласия, шла борьба, начинался кризис верхов.
Известным симптомом обострения политического положения в стране был террористический акт 21 октября 1916 г., когда австрийским социал-демократом Фридрихом Адлером был убит премьер-министр Штюргк. Фридрих Адлер был предан суду военного трибунала 18 - 19 мая 1917 г. он был приговорен к смертной казни, замененной ему 18 годами тюремного заключения.
Выстрел Ф. Адлера был одним из проявлений нарастающего внутреннего кризиса австрийской социал-демократии, и Ленин расценивал его как "акт отчаяния со стороны каутскианца"1 .
Ленин, говоря о выстреле Ф. Адлера, указывает, что "только массовое движение можно рассматривать как действительную политическую борьбу" и что "Адлер принес бы гораздо больше пользы революционному движению, если бы, не боясь раскола, систематически перешел к нелегальной пропаганде и агитации"2 .
Победа евральской буржуазно-демократической революции в России оказала большое влияние на развитие классовой борьбы в Австро-Венгрии. "Рабочие России и партия большевиков оказались первыми в мире, которые с успехом использовали слабость капитализма, прорвали фронт империализма, свергли царя и создали Советы рабочих и солдатских депутатов"3 , и пример рабочего класса России послужил мощным стимулом революционной борьбы для измученных нескончаемой кровавой бойней, изголодавшихся, угнетаемых народных масс Габсбургской монархии, Теперь буржуазия и ее социал-демократические агенты не могли более ссылаться на необходимость продолжать войну против "варварского русского царизма", против "царского деспотизма" в России и т. д. Движение рабочего класса и широких слоев трудящихся против империалистической войны и против режима экономического и политического гнета все нарастало. В частности росло стачечное движение. В 1916 г. в Австрии (без Галиции и Буковины) была всего 41 стачка на 60 предприятиях, в них участвовало 15 тысяч рабочих; в 1917 г. число стачек выросло до 131, они охватили 375 предприятий и в них участвовало уже свыше 161 тысячи рабочих.
Нередко стачки и демонстрации заканчивались кровавыми репрессиями правительства против рабочих. Так, в Проснице (Моравия) 27 апреля 193 7 г. мирная демонстрация бастующих рабочих была обстреляна войсками, 24 демонстранта были убиты и 40 тяжело ранены.
Родился он в очень бедной семье, учиться ему не давали. Его дед так и сказал: «Все равно ты в своей жизни больше 30 рублей не заработаешь, так и нефиг тебе учиться». Работать он начал сначала трубочистом, потом пастухом слесаря и, наконец, слесарем. Надо учитывать, что слесарь в дореволюционной России – это была серьезная работа, которая хорошо оплачивалась, и он жил неплохо по тем временам, значительно лучше основного населения России.
Хрущев действительно неплохо жил по тем временам и был вполне успешным человеком. Первая мировая война его не затронула: от военной службы он был освобожден как квалифицированный рабочий. В Гражданской уже немного поучаствовал, а дальше началась революция, и его стали втягивать в партийно-политическую жизнь.
Конечно, тут возникает вопрос: что значит «втягивать»? Значит, и сам хотел. Разумеется, он был человеком, рассчитанным на карьеру и на успех. Люди, которые знали его в юности, вспоминали его потом как человека очень симпатичного, живого и бойкого. Он после тяжелой болезни сильно располнел и стал плохо выглядеть. А был хорошенький мальчик, симпатичный, обаятельный. Женился в первый раз на местной первой красавице Ефросинье, у них родилось двое детей. Он умел располагать к себе, был очень контактный, хорошо умел ладить с людьми – это на всю жизнь у него осталось. Обладал прекрасной памятью – помнил всех, с кем когда бы то ни было встречался.
В 20-е годы Хрущев работал в Юзовке, в городе Донецке (он же город Сталин), где и произошло очень важное событие, повлиявшее на всю его дальнейшую жизнь: он познакомился с Кагановичем. Тот был одним из самых видных местных большевиков, депутатом Учредительного собрания от этих мест и очень влиятельным человеком.
Хрущев всегда тяготел к хозяйственной работе, но знакомство с Кагановичем привело его в политику. В 1922–1925 годах он был партийным руководителем Петрово-Марьинского уезда Сталинской губернии, а в 1929 году, в возрасте тридцати пяти лет приехал в Москву, и Каганович взял его к себе в аппарат ЦК. Но Хрущев сильно переживал и даже комплексовал из-за того, что был необразованный, поэтому настоял, чтобы его с партийной работы отправили в Промышленную академию. Но там он столкнулся с людьми, которые на него смотрели сверху вниз из-за его провинциального вида и отсутствия у него образования.