Разгром объединенной троцкистско-зиновьевской оппозиции не стал финалом внутрипартийной борьбы, на окончание которой рассчитывали многие не только в руководстве страны, но и в широких партийных массах, а также в стране в целом. Крах очередной оппозиции стал для Сталина трамплином для начала нового раунда схватки со своими реальными и потенциальными противниками. Он чувствовал себя победителем, но победа его не была полной, а тем более окончательной пока в руководстве партии оставались люди бросить ему вызов в связи с проведением намеченного им курса. Внутрипартийные разногласия, конечно, явление вполне естественное в каждой партии, особенно в той, которая прокладывала пути в неизведанное будущее. Но чрезвычайно серьезным и тревожным симптомом стала закономерная и неизбежная трансформация таких разногласий в противоборство не на жизнь, а на смерть. С точки зрения обыденной человеческой логики такой феномен воспринимался с большим трудом и порождал массу сомнений: почему с какой-то зловещей закономерностью на смену одной оппозиции приходит новая? Почему, наконец, по мере упрочения позиций Советской власти внутрипартийная борьба не только не затухает, но и обретает все большие масштабы и все большую остроту?
Эти и ряд других не менее важных вопросов вызывали тревогу в умах и сердцах партийных масс и требовали ясного и четкого ответа на них. В их сознании еще не сформировалась ставшая впоследствии аксиомой идея, согласно которой по мере упрочения позиций социализма, по мере достижения новых успехов в строительстве нового общества, классовая борьба не только не сужает свой размах и свои рамки, но, напротив, обостряется. Сталин нуждался в теоретическом обосновании с позиций марксистско-ленинского идеологического арсенала факта не только продолжения, но и ужесточения внутрипартийной борьбы. Ему нужно было доказать, что борьба в партийных верхах имеет не личную окраску, а носит объективно обусловленный классовый характер. Что она сама по себе выступает как отражение и выражение классовой борьбы в советском обществе, строящем новый строй. Этим положениям следовало придать характер объективной закономерности, обусловленной реальным развитием событий в стране, возвести их в своего рода непреложный постулат.
Покорение западных территорий начинается еще в 1207 году, когда Жошы /Джучи/ подчинил южносибирские племена: ойрат, буйрат, урсууд, барга /буряты/, хабханас, тува, кыргыз и др. Первая встреча войск хорезмшахов и. монголов состоялась в 1216 году. Опять Джучи хан, преследуя противников монгольского государства /найманов, кереитов и меркитов/, в районе р. Иргиз столкнулся с превосходящими по численности войсками Хорезмшаха Мухаммеда.
Следует отметить, что хорезмское войско направлялось против кимако-кыпчакских владений: Первая встреча монголов и хорезмшахов не выявила победителя.
Масштабные завоевания на западе начались с Семиречья. Этот край привлекал монголов цветущими, городами, расположившимися по тропам Великого Шелкового пути. Семиречье открывало дорогу в Туркестан и дальше в Мавереннахр. Поводом для наступления монголов послужило то, что здесь правил Кучлук хан, один из последних отпрысков правящего рода найманского ханства. С другой стороны, монголы использовали и антикучлуковское настроение местного населения. Оно было вызвано гонениями против мусульман и завышенными налогами со стороны государства.
Другие правители тюрков /уйгуры, карлуки и т.д./ без сопротивления признали себя вассалами Чингис хана и добровольно участвовали в его походе в Среднюю Азию /1219-1223 гг./. Сразу же после покорения Семиречья Чингис хан начал интенсивную подготовку к завоеванию Средней Азии. Одной из побудительных причин похода-было убийство послов /купцов/ Чингис хана в Отраре. Из текста монгольского «Сокровенного сказания» следует, что часть передовых войск под предводительством Жебе, Субедея и его сына Тогучара /айдарлы Тогучар/ должны были обойти Среднюю Азию с севера, т.е. через казахские степи, и оказаться в тылу Хорезмшаха, что и предопределило в конечном счете успех среднеазиатской кампании.
Первые удары монголов были нанесены по городам бассейна Сырдарьи. В сентябре войска под руководством самого Чингиз хана осадили Отрар, один из крупных цейтров Туркестанского оазиса. Как свидетельствуют восточные источники, город выдержал пятимесячную, осаду и был сдан врагу в результате предательства. Город претерпел 1 большие бедствия, крепость была разрушена, разграблению подверглись многие кварталы, но город продолжал жить. Популярное среди историков мнение о полном разрушении Отрара на поверку не подтверждается. Как говорил Марко Поло, « в покоренных странах не разрешалось иметь стены, крепость и ворота, дабы не могли препятствовать вступлению войск... так взнузданные народы остаются спокойны, и не возмущаются».
Другие города Туркестана были покорены Джучи ханом впоследствии - Сыгнак, Узкенд, Барчынкент, Ашнас/ был полностью разрушен/, Дженд, Янгикенд и др. Подчинив все более или менее заметные города по Сырдарье и назначив там управляющих, Джучи повел свою армию на самый крупный город Средней Азии - Ургенч. К городу были подтянуты войска Шагатая и Угедея, младших сыновей Чингис хана. По словам Абулгазы, «хорезмийское войско в продолжение семи месяцев каждый день с утра до вечера сражались. Не находя камней для катапультов, монголы рубили вокруг Ургенча тутовые деревья, клали их в катапульты и бросали в осажденный город». Ургенч был жестоко наказан за сопротивление.
Так входят в состав монгольского государства южные районы Казахстана. Отрезанные от южных городов, от политических и торгово- ремесленных центров кочевые племена Дешт-и Кыпчака вынуждены были признать господство монголов. Вдобавок к этому Чингис хан придавал всей завоевательной кампании с самого начала видимость общекочевнического единства и консолидации, противопоставпяя кочевников оседлым народам. Особенно трудно в этой связи приходилось тюркским племенам Средней Азии, вступившим на путь оседания и урбанизации /канглы, кыпчаки, карлуки и др./