Фома Аквинский (или Аквинат; 1225–1274) был сыном графа Ландольфо д’Аквино и племянником графа Томмазо д’Ачерра, великого юстициария Сицилийского королевства (то есть первого из королевских советников, ведающего судом и финансами), а также троюродным братом Фридриха II Штауфена. Родство с императором, который, стремясь подчинить своему влиянию всю Италию, постоянно боролся с римскими папами, не могло не сослужить дурную службу молодому богослову — несмотря на открытый и даже демонстративный конфликт Аквината с семьей и на то, что он вступил в верный папству орден доминиканцев. В 1277 году часть тезисов Фомы была осуждена епископом Парижа и церковью — видимо, в основном по политическим причинам. Впоследствии эти тезисы стали общепринятыми.
2. О школьном прозвище
Фома Аквинский отличался высоким ростом, грузностью и неповоротливостью. Считается также, что ему была присуща кротость, чрезмерная даже для монашеского смирения. Во время дискуссий, которые проводил его наставник, теолог и доминиканец Альберт Великий, Фома высказывался редко, и другие студенты посмеивались над ним, называя Сицилийским Быком (хотя родом он был из Неаполя, а не с Сицилии). Альберту Великому приписывается пророческая реплика, якобы произнесенная, чтобы усмирить дразнивших Фому студентов: «Вы называете его быком? Говорю вам, этот бык взревет так громко, что рев его оглушит мир».
Посмертно Аквинат был удостоен множества других, более лестных прозвищ: его называют «ангельским наставником», «всеобщим наставником» и «князем философов».
3. О мнемонических приемах
Ранние биографы Фомы Аквинского утверждают, что он обладал изумительной памятью. Еще в школьные годы он запоминал все, что говорил учитель, а позже, в Кельне, развивал свою память под руководством того же Альберта Великого. Собрание изречений отцов церкви о четырех Евангелиях, подготовленное им для папы Урбана, было составлено из того, что он запомнил, просматривая, но не переписывая рукописи в различных монастырях. Его память, по мнению современников, обладала такой силой и цепкостью, что в ней сохранялось все, что ему доводилось прочитать.
Память для Фомы Аквинского, как и для Альберта Великого, была частью добродетели благоразумия, которую следовало пестовать и развивать. Для этого Фома сформулировал ряд мнемонических правил, которые описал в комментарии к трактату Аристотеля «О памяти и припоминании» и в «Сумме теологии»:
По закону Моисееву, все еврейские родители должны были своих первенцев, (то есть первых сыновей) , на сороковой день после рождения, приносить в храм для посвящения Богу. При этом полагалось, в благодарность Богу, принести жертву. Закон этот бы установлен в память исхода евреев из Египта - освобождения от рабства тогда первенцев еврейских от смерти.
Во исполнение этого закона Матерь Божия с Иосифом принесли младенца Иисуса в храм Иерусалимский, а для жертвы принесли двух птенцов голубиных.
В это время в Иерусалиме жил старец, по имени Симеон. Он был человек праведный и благочестивый и ожидал пришествия Ему было предсказано Духом Святым, что он не умрет до тех пор, пока не увидит Христа Господня. Симеон долго ждал исполнения обещания Божия. По преданию он жил около 300 лет. И вот, в этот день, по внушению Духа Святого, он пришел в храм. И когда Мария с Иосифом принесли Младенца Иисуса, Симеон встретил Младенца (сретение значит встреча) , взял Его на руки и, славя Бога, сказал: "Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром; яко видеста очи мои Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей, - свет во откровение языков, и славу людей Твоих Израиля".
По закону Моисееву, все еврейские родители должны были своих первенцев, (то есть первых сыновей) , на сороковой день после рождения, приносить в храм для посвящения Богу. При этом полагалось, в благодарность Богу, принести жертву. Закон этот бы установлен в память исхода евреев из Египта - освобождения от рабства тогда первенцев еврейских от смерти.
Во исполнение этого закона Матерь Божия с Иосифом принесли младенца Иисуса в храм Иерусалимский, а для жертвы принесли двух птенцов голубиных.
В это время в Иерусалиме жил старец, по имени Симеон. Он был человек праведный и благочестивый и ожидал пришествия Ему было предсказано Духом Святым, что он не умрет до тех пор, пока не увидит Христа Господня. Симеон долго ждал исполнения обещания Божия. По преданию он жил около 300 лет. И вот, в этот день, по внушению Духа Святого, он пришел в храм. И когда Мария с Иосифом принесли Младенца Иисуса, Симеон встретил Младенца (сретение значит встреча) , взял Его на руки и, славя Бога, сказал: "Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по глаголу Твоему, с миром; яко видеста очи мои Твое, еже еси уготовал пред лицем всех людей, - свет во откровение языков, и славу людей Твоих Израиля".
Фома Аквинский (или Аквинат; 1225–1274) был сыном графа Ландольфо д’Аквино и племянником графа Томмазо д’Ачерра, великого юстициария Сицилийского королевства (то есть первого из королевских советников, ведающего судом и финансами), а также троюродным братом Фридриха II Штауфена. Родство с императором, который, стремясь подчинить своему влиянию всю Италию, постоянно боролся с римскими папами, не могло не сослужить дурную службу молодому богослову — несмотря на открытый и даже демонстративный конфликт Аквината с семьей и на то, что он вступил в верный папству орден доминиканцев. В 1277 году часть тезисов Фомы была осуждена епископом Парижа и церковью — видимо, в основном по политическим причинам. Впоследствии эти тезисы стали общепринятыми.
2. О школьном прозвище
Фома Аквинский отличался высоким ростом, грузностью и неповоротливостью. Считается также, что ему была присуща кротость, чрезмерная даже для монашеского смирения. Во время дискуссий, которые проводил его наставник, теолог и доминиканец Альберт Великий, Фома высказывался редко, и другие студенты посмеивались над ним, называя Сицилийским Быком (хотя родом он был из Неаполя, а не с Сицилии). Альберту Великому приписывается пророческая реплика, якобы произнесенная, чтобы усмирить дразнивших Фому студентов: «Вы называете его быком? Говорю вам, этот бык взревет так громко, что рев его оглушит мир».
Посмертно Аквинат был удостоен множества других, более лестных прозвищ: его называют «ангельским наставником», «всеобщим наставником» и «князем философов».
3. О мнемонических приемах
Ранние биографы Фомы Аквинского утверждают, что он обладал изумительной памятью. Еще в школьные годы он запоминал все, что говорил учитель, а позже, в Кельне, развивал свою память под руководством того же Альберта Великого. Собрание изречений отцов церкви о четырех Евангелиях, подготовленное им для папы Урбана, было составлено из того, что он запомнил, просматривая, но не переписывая рукописи в различных монастырях. Его память, по мнению современников, обладала такой силой и цепкостью, что в ней сохранялось все, что ему доводилось прочитать.
Память для Фомы Аквинского, как и для Альберта Великого, была частью добродетели благоразумия, которую следовало пестовать и развивать. Для этого Фома сформулировал ряд мнемонических правил, которые описал в комментарии к трактату Аристотеля «О памяти и припоминании» и в «Сумме теологии»: