Князья вынуждены были признать верховенство хана Золотой Орды (русское название Улуса Джучи), который при хорошем настроении давал «ярлык» — разрешение угодившему в милость князю собирать налоги со своего же народа в пользу хана, оставляя себе лишь определенный процент. Князь, получивший такой ценный артефакт, собирал еще больше, чем раньше (теперь ведь большую часть надо отдавать), а если крестьяне начинали возмущаться или, скажем племянник решил подсидеть трон вызывались тюркские войска для наведения порядка. Отдельно надо отметить процедуру вручения заветной корочки — князь-кандидат проползал под конским ярмом перед юртой хана и целовал сапоги. Залогом того, что князь, отъехав подальше, не пошлет ко всем чертям монголов, служило то, что старшего сына надо было отдать в ханский двор, где паренек воспитывался в традициях кочевников и потом, вернувшись, уже мало чем от них отличался. В итоге долгой оккупации предки русского народа, будучи изначально вполне северными племенами, немножко понабрали тюркского генофонда, блюд, обычаев и тюркских слов.
Основной причиной восстания была финансовая политика администрации Святополка, в частности, введённый им соляной налог. Были разграблены дворы тысяцкогоПутяты Вышатича и дворы сотских. Опасаясь за судьбу семьи покойного Святополка, а также разграбления своих дворов и монастырей, собравшиеся в Софийском соборе бояре призвали на княжение популярного своими победами над половцами переяславского князя Владимира Мономаха, сына третьего Ярославича Всеволода в нарушение прав сыновей второго Ярославича Святослава: Давыда Черниговского, Олега Новгород-Северского и Ярослава Муромского.
Согласно изданному новым князем «Уставу…», устанавливалась предельная общая сумма процентных платежей по долгам (в зависимости от суммы основного долга). Фактически это избавляло бедноту от угрозы длительной или вечной кабалы[1].
По мнению доктора исторических наук Игоря Фроянова, причиной бунта, начавшегося вскоре после смерти князя Святополка, явилось противоборство партий — сторонников вокняжения Владимира Мономаха и сторонников Давыда и Олега Святославичей. Партия «за» Святославичей имела большую поддержку со стороны еврейской общины, интересы которой Святославичи, как тесно связанные с Тмутараканью, в свою очередь, всячески оберегали. Защита интересов «казарской» корпорации (а иудеи в правление Святополка «получили многие пред христианы вольности») оборачивалась против христиан, ибо многие из них «торгу и ремесл лишились».
Поэтому простые киевляне решили самым решительным образом не допустить до правления Святославичей. Они напали на двор Путяты, человека близкого к Святополку, на дворы сотских и еврейский квартал. Этот грабеж свидетельствовал о поражении политических противников Владимира Мономаха, о крушении их планов. Таким образом, по мнению Фроянова, грабеж носил прежде всего политический характер[2].
Профессор Джон Клиер, напротив, считает, что мотивы нападений на богатых бояр и евреев были чисто экономическими. По мнению Клиера, это был бунт против «ненавистной соляной монополии, установленной Святополком»[3].
В то же время доктор исторических наук Владимир Петрухин полагает, что еврейский погром был связан с религиозными наветами на евреев, в частности, с легендой о Евстратии Печерском, якобы убитом евреем-работорговцем за отказ от принятия иудаизма. Петрухин считает, что представления о покровительстве Святополка ростовщикам как причине погрома основаны исключительно на «реконструкции» Василия Татищева, который использовал для этого известную ему ситуацию Речи