Несомненно, что главным негативным последствием монгольского нашествия на территорию Казахстана и Средней Азии был полный экономический упадок. Можно констатировать тот факт, что экономика Казахстана и Средней Азии впоследствии не смогла достигнуть того уровня, на каком она находилась в конце ХП - начале ХШ вв.
Еще одним из экономических последствий, характерных для монгольского завоевания, явилось массовое уничтожение мирного населения и возрождение на всей подвластной им территории рабовладельческого уклада, что сопровождалось превращением в рабов сотен тысяч людей. Монголы оккупированными землями правили через своих наместников, занимаясь лишь сбором налогов и грабежом местного населения. Крестьяне и ремесленники, кроме выплаты ежегодного налога с обработанной земли - хараджа, должны были еще нести множество повинностей: снабжение одеждой и продовольствием расквартированных по городам и селениям военных отрядов. Невыполнение установленных заданий в срок жестоко каралось монгольскими захватчиками. К гнету монгол прибавились злоупотребления местных правителей, которые самовольно увеличивали в несколько раз установленные налоги и подати, делали положение народа совершенно невыносимым.
К этому следует добавить, что такой крупный регион, как Казахстан и Средняя Азия, не смог оправиться от тяжелых последствий монгольского нашествия еще и потому, что здесь не было единой политической власти. Территория Мавераннахра неоднократно являлась свидетелем междоусобных войн потомков Джучи и Угедея. Обе группировки, которых усиленно поддерживали местные феодалы, продолжали борьбу за ханский престол вплоть до второй половины ХIV века, т.е. до захвата власти Тимуром. Все эти войны сопровождались уничтожением мирного населения, их грабежом, разорением городов и сел.
Одним из главных последствий монгольского нашествия в Казахстане и Средней Азии была большая масса кочевников, пришедшая вместе с монгольскими феодалами. Это вызывало сокращение площади земледелия и усиление кочевого скотоводства. Бывали случаи, когда в интересах кочевой знати под пастбища отводились окультуренные земли, ранее использовавшиеся под поля, огороды и сады. Именно поэтому в некоторых районах Восточного Туркестана (например, в Лобе и Карашааре), а также в Илийской долине земледельческая культура совсем исчезла. В китайских источниках, относящимся к XV в. говорилось, что в Илийской долине уже не было "ни городов, ни дворцов и все жители вели исключительно кочевой образ жизни". К началу ХIV в. земледелие в Семиречье полностью уступило место кочевому скотоводству.
В то самое время, когда на небосклоне дворянства Речи Посполитой ярко засияла звезда удачи, закатилась звезда крестьянина. Для шляхтича, дорвавшегося до немыслимых богатств и абсолютной власти, крестьянин — это прежде всего дешевая рабочая сила. Полностью контролируя политическую систему Речи Посполитой, шляхта могла как угодно ужесточать свои «законные» требования к крестьянству.
Еще в начале XV в., например, в Галичине все обязанности крестьянской общины (дворища) перед землевладельцем-феодалом по сути сводились к требованию выставлять ежегодно двух-трех членов общины для отработки на панщине в течение не более 14 дней. А вот к началу XVI в. уже каждый взрослый член дворища должен был работать в имении шляхтича два дня в неделю. Это было зафиксировано в так называемой «Уставе на волоки», принятой в 1557 г. в Великом княжестве Литовском (первоначальная цель «Уставы» состояла во введении единой землемерческой системы, но постепенно она превратилась в средство увеличения отработочной ренты). Впрочем, и это был еще не предел: со временем крестьян вынуждают работать на панщине и по три-четыре дня в неделю, а иногда и больше. Ясно, что за те несколько дней, что оставались на обработку собственной земли, крестьянин вряд ли мог выручить какую-либо прибыль от повышения цен на продовольствие. На деле он едва сводил концы с концами, с тоской вспоминая о прежних временах, которые теперь казались и сытыми, и вольными.
Чтобы легче было эксплуатировать крестьян, шляхта старалась любым избавиться от традиционных форм сельского самоуправления. Действуя то силой, то подкупом, шляхта выводила из игры старост, солтысов и прочих носителей традиционных крестьянских «прав» — «молдавского» и «немецкого», Отныне признавалось лишь одно — «польское» — право, т. е. прямое подчинение крестьянина феодалу. Еще в 1457 г. шляхтич получил право самостоятельно чинить суд и расправу над своими крестьянами, и с той поры его господство в деревне становится полным и беспрекословным. Трудно назвать ту область личной жизни крестьянина, которой бы ни касался помещик. Некоторые землевладельцы доходили до того, что требовали с крестьян плату за разрешение жениться или насильно вынуждали жителей своих сел пользоваться услугами господских мельниц и корчем (то и другое шляхтичи часто сдавали в аренду евреям). Наконец, с появлением «Уставы на волоки» и та земля, на которой жил и которую обрабатывал крестьянин со всей юридической ясностью объявлялась не крестьянской, а помещичьей.
