Вопрос о взаимоотношениях Бакунина и Маркса еще не потерял исторического интереса. Это утверждение в особенности правильно для русского читателя, который лишь в последние годы получил возможность познакомиться с Бакуниным. Но именно в области отношений Бакунина и Маркса представления русского читателя недостаточно ясны. Исследования, которое обстоятельно рассмотрело бы и осветило этот вопрос, еще не существует. С одной стороны, анархистская литература, переведенная на русский язык2 ), изображает эту историю с пристрастием, лишающим ее серьезного научного значения; мастера создавать легенды, анархистские писатели немало потрудились в этом смысле именно вокруг взаимоотношений Бакунина и Маркса. Марксистских же работ, касающихся проблемы "Маркс-Бакунин", до смешного мало. Кроме Меринга, затрагивающего этот вопрос в "Истории жизни Карла Маркса", и Г. Иекка, подобно анархистам чрезвычайно далекого от научного беспристрастия, следует назвать статью Э. Бернштейна3 ), затем статью Ю. Стеклова "Маркс и Бакунин"4 ) и, наконец, Д. Рязанова, о которой ниже. Работы Бернштейна и Стеклова, при значительном богатстве фактами, дают, тем не менее, поверхностную картину борьбы, не обнажая ее наиболее существенного пункта. Обоим авторам, в особенности же Бернштейну, присуща некая адвокатская поза, заставляющая их искать какого-то примиренческого решения, при котором обоим противникам по возможности был бы вынесен оправдательный приговор. Поза эта, оппортунистическая по существу, уменьшает, разумеется, научную ценность исследования, которое не ставит себе задач обвинения или защиты, а единственно точное и документальное восстановление того, что было, и выяснение причин, обусловивших неизбежность того, что было.
Реформы Константина Маврокордата. Николае Маврокордат, вернувшись из австрийского плена, вновь правил в Валахии до 1730 года, после чего на трон вступил его сын Константин. Константин Маврокордат по нескольку раз правил в Валахии и в Молдове с 1730 по 1769 годы. Находясь под сильным влиянием административных идей европейских монархов, он различными грамотами, одобренными общественными собраниями страны, осуществлял большие реформы, которые включили в себя преобразования как в области управления княжествами, так и в налоговой и социальной сферах. (а) Реформы в сфере управления. В сфере управления реформы Маврокордата устанавливают по всей стране вместо боярской администрации, администрацию с чиновниками, получающими жалование. Бан Олтении был заменен должностью каймакама (заместителя) , назначаемого господарем; пыркэлабы и капитаны уездов были заменены исправниками, назначаемыми из числа местных бояр. Большинство боярских титулов оставалось простыми почетными титулами, лишенными каких-либо действенных функций. Тогда же и началась у румын эпоха бюрократии, то есть администрирования, основанного на папках бумаг и каталогах. б) Реформы в социальной сфере.
В социальной сфере боярство стало наследным, то есть появились родовые титулы, наследуемые всеми потомками некогда занимавшего высокий государственный пост предка, и они освобождались от налогов. Торжественной клятвой в митрополии бояре заявили, что освобождают всех крепостных. Освобождение крепостных было самым значительным из всех реформ Константина Маврокордата (в Валахии - в 1746 году, а в Молдове - в 1749 году) . Мотив, по которому он освободил крепостных, это не столько любовь к людям, к ближнему, сколько желание иметь как можно больше налогоплательщиков для государственной казны. В целях восполнения в некоторой мере потерь, понесённых боярами от освобождения крепостных, господарь назначил каждому определённое количество скутелников, то есть крестьян, освобождённых от налогов, но которые взамен должны были отрабатывать определённое количество дней в году на поместьях бояр. Однако эта реформа была неполной: Константин Маврокордат освободил крестьян, но не наделил их землёй. Так что их социальное положение не слишком изменилось. Они, как и прежде, продолжали трудиться на поместьях бояр, заставлявших их отрабатывать без оплаты определённое количество дней в году за разрешение жить на землях поместья. Этот вид отработки назывался клакэ, а люди, исполнявшие эту повинность, назывались клэкашь. Уже не стало крепостных, зато появились клэкаши.
(в) Реформы в сфере налогообложения.
В сфере налогообложения Константин Маврокордат упразднил общий налог по населенным пунктам (числа) и заменил его налогом на главу семьи, уплачиваемым в четырёх четвертях, по частям на протяжении всего года.
Все старые личные налоги, как, например, харачул, даждия и др. , были объединены в этих четвертях. Были упразднены такие налоги, как вэкэритул и погонэритул, но зато увеличились налоги на вина и на овец. Бояре и священники, которые до того времени тоже платили налоги, были освобождены от любых податей, но зато все остальные социальные категории, которые раньше тоже были освобождены, после реформы стали налогоплательщиками.
Реформы Маврокордата, однако, подверглись критике со стороны бояр и во время правления последующих господарей частично были изменены, в результате чего произошли многочисленные злоупотребления, как, например, требования об уплате дополнительных четвертей сверх четырех узаконенных на протяжении года, а также увеличение количества дней, которые клэкаши были обязаны отрабатывать на поместьях бояр
С 768 по 814 год франкским королевством правил Карл, прозванный Великим. В 800 году Карл прибыл в Рим и был провозглашен императором; папа в храме возложил на его голову императорскую корону. Практически он подчинил себе всю западную Европу. Он был описан больше как правитель, как военачальник, чем как просто человек со всеми его слабостямОн не мог сидеть на месте без дела, постоянно планировал и претворял в жизнь свои амбициозные замыслы.Это говорит о его высокой самооценке, о далеко идущих честолюбивых жизненных планах в жизни.
Вопрос о взаимоотношениях Бакунина и Маркса еще не потерял исторического интереса. Это утверждение в особенности правильно для русского читателя, который лишь в последние годы получил возможность познакомиться с Бакуниным. Но именно в области отношений Бакунина и Маркса представления русского читателя недостаточно ясны. Исследования, которое обстоятельно рассмотрело бы и осветило этот вопрос, еще не существует. С одной стороны, анархистская литература, переведенная на русский язык2 ), изображает эту историю с пристрастием, лишающим ее серьезного научного значения; мастера создавать легенды, анархистские писатели немало потрудились в этом смысле именно вокруг взаимоотношений Бакунина и Маркса. Марксистских же работ, касающихся проблемы "Маркс-Бакунин", до смешного мало. Кроме Меринга, затрагивающего этот вопрос в "Истории жизни Карла Маркса", и Г. Иекка, подобно анархистам чрезвычайно далекого от научного беспристрастия, следует назвать статью Э. Бернштейна3 ), затем статью Ю. Стеклова "Маркс и Бакунин"4 ) и, наконец, Д. Рязанова, о которой ниже. Работы Бернштейна и Стеклова, при значительном богатстве фактами, дают, тем не менее, поверхностную картину борьбы, не обнажая ее наиболее существенного пункта. Обоим авторам, в особенности же Бернштейну, присуща некая адвокатская поза, заставляющая их искать какого-то примиренческого решения, при котором обоим противникам по возможности был бы вынесен оправдательный приговор. Поза эта, оппортунистическая по существу, уменьшает, разумеется, научную ценность исследования, которое не ставит себе задач обвинения или защиты, а единственно точное и документальное восстановление того, что было, и выяснение причин, обусловивших неизбежность того, что было.