Question

1. чем отличается самурай от ронина? 2.для чего маньджуры приказали всем китайцам носить длинную прическу? почему китайцы почти не восставали? 3.в чем заключается религиозная проблема индии? 4.почему наполеон смог так легко прейти к власти? 5.в чем особенность бешинства религий востока? чем они отличаются от западных? 6.почему убили людовика 16? 7.в чем заключается проблема робеспьера как представителя народа? 8. как вы считаете для чего азиатские страны закрывались от европейцев? 9.за что выступают «умереные» якобинцы? 10.опишите цикл китайской

Answer 1

1. "самурай" происходит от "служить", "сабурау". То есть самураи известны, прежде всего, как военное сословие - но исходя из значения понятия "самурай", это сословие стоит понимать шире: как служилых людей. Так, самурай мог быть, например, и чиновником. Это примерный аналог европейского дворянства.

Ронин же - "странник", самурай без сюзерена. Он не обязан службой - а с другой стороны, не имеет ни покровительства, ни "зарплаты". И соответственно, вынужден наниматься на службу... если находится наниматель. Нередко же лишившихся защиты и средств к существованию ронинов нанимали для всякого рода криминальных дел. Да и сами ронины нередко собирались в банды, разбойничая. Жрать-то охота!

Answer 2

Дз1)Роннин - это самурай не сумевший уберечь своего господина от смерти, либо потерявший его доверие (покровительство).У Ронина нет феодала, а самурай кому то служит. У самурая обычного всё наоборот.

2)Косу китайцы до начала 20 в. носили вовсе не потому, что "в косе заключалась честь китайского воина". Наоборот, коса была знаком их национального унижения - косу китайцев заставили носить маньчжуры, завоевавшие Китай к 1680 г. Маньчжурскими богдыханами, ставшими императорами Китая, были установлены законы, по которым китайцы, их подданные, в знак своего признания власти иноземной династии обязаны были брить полголовы (переднюю часть) , а на задней половине отращивать косу. За невыполнение этого признака принятия власти маньчжуров, унизительного для китайцев, не носивших никогда кос (они считали это обычаем варваров ху - т. е. "северных иноплеменников"), полагалась смертная казнь. Непокорившихся китайцев, т. е. тех, что отказывались носить косы, маньчжуры казнили без пощады, иной раз (вплоть до начала 18 в. ) это происходило в массовом порядке. Так эта прическа вбивалась и прививалась, но не стала национальной - поэтому первым делом после падения маньчжурской династии Цин в 1912 г. китайцы стали поголовно срезать ненавистные им косы. 
Т. о. если у "китайцев и у алтайцев коса имеет общие корни", только в том, что около 300 лет Китаем правила маньчжурская династия, а сами маньчжуры и верно относятся к алтайской языковой семье

3)Попытка соединить Бога с дьяволом для христианина всегда останется кощунством. И конечно, не к этому призываемы мы, проповедуя «поворот к Востоку». Нет, никакой новой веры России искать нечего. Восточное Православие, представляющее из себя самый чистый вид подлинного христианства, сумевшее уберечься как от сатанинского соблазна земного владычества, одолевшего католицизм, так и от поразившего протестантство соблазна гордости человеческого ума и бунта против авторитета, – это восточное Православие всегда и должно остаться тем сокровищем, которое мы должны беречь, и за дарование которого вся Русская земля ежечасно должна благодарить Всевышнего. Ни на какие иные религии, в которых явно или скрыто веет дух сатаны, мы своей веры променять не должны и не можем.

Но если нам нечего учиться у народов нехристианского Востока их религиям, нам всё же есть что позаимствовать от них в области религиозной жизни, а именно – самое их отношение к религии. Пусть эта религия с нашей точки зрения есть сатанинское лжеучение. Важно то, что адепты этого лжеучения проявляют к нему именно то отношение, которое следует проявлять к истинной религии. Мы, христиане, знаем и охотно повторяем, что жизнь земная преходяща, что блага этой жизни суетны и что дела веры и души важнее всех житейских забот. Однако люди, делающие из этих слов для себя практические выводы и действительно ставящие души на первое место, среди нас являются редкими единицами, которым мы удивляемся. А в Индии во время катастрофических неурожаев, периодически поражавших эту страну, целые деревни умирали с голоду, оставляя после себя стада коров, которых ни один домохозяин не счёл возможным зарезать, несмотря на неминуемую голодную смерть: такую силу имело над этими умирающими с голоду людьми предписание их религии, запрещающее есть мясо домашних животных.

Убеждение, что души есть единственное действительно важное, неизмеримо более ценное, чем все земные блага и даже чем сама жизнь, это убеждение, которое у нас либо остаётся простой, механически повторяемой формулой, либо жизненным правилом лишь отдельных единиц, в Индии является всеобщим и потому становится двигателем социальной жизни. Вот этому отношению к религии нам нужно учиться у них.

Не изменяя ничего в догматической сути нашей веры, восточного Православия, мы должны эту веру сделать таким же центром жизни, каким для индуса является его вера. Мы должны научиться жить по своей вере и смотреть на неё не как на совокупность отвлечённых формул, а как на некоторый реальный и первостепенный фактор нашей повседневной жизни. И только тогда, когда такое действенное отношение к нашей русской вере станет уделом значительной части русских, можно надеяться на создание новой национальной русской культуры, ибо великие культуры всегда религиозны, безрелигиозные же культуры – упадочны.

Но надо помнить, что сдвиг в области отношения к своей вере, о котором здесь идёт речь, есть проблема личной жизни каждого. Создание национальной религиозной культуры таким образом связывается с личным религиозным перевоспитанием каждого. И в этом укреплении общего на личном, внешнего (культуры) на внутреннем, может быть, заключается главное отличие «восточного разрешать жизненные проблемы от западного»…