На территории Московского Кремля у подножия колокольни «Иван Великий» располагается знаменитый Царь-колокол. Отлит он в 1733 - 1735 годах литейщиком Иваном Моториным и сыном его Михаилом. На колоколе сохранилась надпись:
«Лил сей колокол российский мастер
Иван Федоров сын Моторин с сыном своим
Михаилом Моториным.»
Русские мастера искусно украсили поверхность колокола поясками с рельефным барочным растительным орнаментом, изображениями царя Алексея Михайловича, императрицы Анны Иоанновны, ангелов и святых, сделали надписи с изложением истории отливки сего уникального колокола-великана.
У создания этого чуда была своя предыстория. Императрица Анна Иоанновна в 1730 году дала указание о переплавки разбитого в результате пожара 1701 года колокола Григорьева с тем, чтобы в него добавили его металла и довели его вес до 10 тысяч пудов. Отыскать в Париже подходящего мастера для этого дела поручили сыну знаменитого фельдмаршала Миниха. Тот предложил справиться с колоколом механику королевского двора Жерменю, который решил, что это шутка, ибо даже не представлял возможности отлить колокол таких размеров. Тогда за выполнение этого задания взялся Иван Фёдорович Моторин, обессмертив этим своё имя.
Когда работы по отливке были завершены, колокол продолжал оставаться в яме, в которой его отливали. Он был расположен на железной решётке, которая была водружена на дубовых сваях двенадцати штук, которые были вбиты в землю. Сверху яму покрыли деревянным перекрытием.
20 мая 1737 году в Москве произошёл страшный пожар, названный Троицким. Он охватил и многие кремлёвские постройки. Деревянный настил ямы, где томился Царь-колокол, начал гореть и горящие брёвна стали падать внутрь, на колокол. Сбежавшийся на пожар народ начал заливать раскалённый колокол водой. От неравномерного охлаждения последний дал 11 трещин. От него откололся кусок весом 11,5 тонны.
После пожара колокол около ста лет находился в яме, где его отливали заново. Неоднократно пытались извлечь колокол из ямы, и в 1792 году, и в 1819-ом, но все эти попытки заканчивались неудачей. Все решили, что абсолютно невозможно его поднять.
Яму расчистили, уложили доски и поставили перила, провели лестницу, чтобы желающие могли посмотреть на колокол.
Только к 1836 году петербургским архитектором А.А. Монферраном, чьё имя связано со строительством в Петербурге Исаакиевского собора и других грандиозных сооружений, был специально разработан и реализован план, по которому колокол был поднят и установлен на специально выполненный для него восьмигранный постамент из песчаника. Сначала вынули землю вокруг колокола и обосновали там сруб, чтобы не было обвала. Следующим шагом выкачали насосами воду. Только после этого смогли полностью осмотреть колокол и строить планы по его извлечению. В течение шести недель осуществлялась постройка лесов и других подсобных при
Монферрану пришлось изобрести подъёмное устройство. Первая попытка по подъёму гиганта оказалась неудачной: несколько канатов оборвалось. Изобретатель усовершенствовал механизм и на этот раз колокол из ямы был извлечён.
Появление карфагенской армии по ту сторону Альп разом изменило положение дел и разрушило римский план войны. Из двух главных римских армий одна высадилась в Испании, уже вступила там в борьбу с врагом, и вернуть ее оттуда не было возможности. Другая, предназначенная для экспедиции в Африку под начальством консула Тиберия Семпрония, к счастью, еще находилась в Сицилии; на этот раз медлительность римлян послужила им на пользу. Из двух карфагенских эскадр, которые должны были отплыть к берегам Италии и Сицилии, одна была рассеяна бурей, и некоторые из ее судов были захвачены подле Мессаны сиракузянами; другая тщетно пыталась завладеть врасплох Лилибеем и потом была разбита в морском сражении перед входом в эту гавань. Однако пребывание неприятельской эскадры в италийских водах было настолько неудобно, что консул решил до переезда в Африку занять мелкие острова вокруг Сицилии и прогнать действовавший против Италии карфагенский флот. Все лето он осаждал Мелиту, разыскивал неприятельскую эскадру, которую он надеялся найти у Липарских островов, между тем как она сделала высадку подле Вибо (Монтелеоне) и опустошала бреттийское побережье, и, наконец, собирал сведения о самом удобном месте высадки на африканском берегу; поэтому и римская армия и римский флот еще находились в Лилибее, когда там было получено от сената приказание как можно скорее возвращаться для защиты отечества. Таким образом, обе главные римские армии, каждая из которых равнялась по численности армии Ганнибала, находились далеко от долины По, где вовсе не ожидали неприятельского нападения. Впрочем, там находились римские войска вследствие восстания, вспыхнувшего среди кельтов еще до прибытия карфагенской армии. Основание двух римских крепостей Плаценции и Кремоны, в каждой из которых было поселено по 6 тысяч колонистов, и в особенности подготовка к основанию на территории бойев Мутины побудили бойев восстать еще весной 536 г. [218 г.], ранее условленного с Ганнибалом срока; а в этом восстании немедленно приняли участие и инсубры. Колонисты, поселившиеся на территории Мутины, подверглись неожиданному нападению и укрылись в самом городе. Командовавший в Аримине претор Луций Манлий поспешил со своим единственным легионом на выручку окруженных со всех сторон колонистов; но, после того как он был застигнут врасплох при переходе через лес и понес с.464 большие потери, ему не оставалось ничего другого, как укрепиться на одном возвышении, которое бойи осаждали до прибытия второго легиона, присланного из Рима под начальством претора Луция Атилия; этот легион выручил осажденную армию и город и на короткое время подавил восстание галлов. Это преждевременное восстание бойев, с одной стороны, много способствовало осуществлению замыслов Ганнибала, потому что задержало отъезд Сципиона в Испанию, но с другой — оно было причиной того, что он не нашел долины По совершенно свободной от римских войск вплоть до крепостей. Впрочем, римский корпус, состоявший из двух сильно пострадавших легионов, в которых не насчитывалось 20 тысяч солдат, должен был сосредотачивать все свои усилия на том, чтобы удерживать кельтов в покорности, и не мог помышлять о занятии альпийских проходов; что со стороны этих проходов грозила опасность, в Риме узнали только в августе, когда консул Публий Сципион возвратился из Массалии в Италию без армии, да и тогда, вероятно, не обратили на это серьезного внимания в предположении, что безрассудно смелое предприятие должно сокрушиться о преграду Альп. Поэтому в решительную минуту и в решительном месте не было даже римского форпоста; Ганнибал имел достаточно времени, чтобы дать отдых своим войскам, взять после трехдневной осады приступом главный город тавринов, который запер перед ним ворота, и частью убеждениями, частью угрозами склонить все находившиеся в долине верхнего По лигурские и кельтские общины к вступлению с ним в союз, прежде чем успел встать на его пути Сципион, принявший главное командование на берегах По.
Генеральные штаты во Франции были созданы для получения поддержки сословий в борьбе с римским папой и утверждения решений о сборе налогов